Пьер Рехов, 18 декабря 2023 г.
Пьер Рехов, 18 декабря 2023 г.
Секретные документы КГБ показывают, насколько Советский Союз был вовлечен в израильское кровопролитие. Российское шпионское ведомство снабжало палестинские террористические организации финансами, обучением и оружием, а также руководило такими агентами, как "Кротов" (псевдоним Махмуда Аббаса), "Ареф" (Ясир Арафат) и "Националист", который стоял за несколькими угонами самолетов задолго до 11 сентября 2001 года.
Мартовской безлунной ночью 1970 года советский военно-морской разведывательный корабль "Курсограф" пересек море, направляясь к месту встречи. За две недели до этого маршал Дмитрий Устинов, в то время высокопоставленный чиновник оборонного ведомства, а позже министр обороны СССР, приказал кораблю прекратить патрулирование в Тихом океане и быстро направиться в военный порт Владивостока, чтобы забрать несколько ящиков с грузом и пассажира. Затем корабль должен был направиться в Аденский залив в Йемене для получения дальнейших инструкций.
Секретная операция получила кодовое название "Восток". Экипажу корабля было приказано не задавать никаких вопросов, не открывать ящики с грузом, а главное - не пытаться заговорить с таинственным человеком, поднявшимся на борт. Человека звали Сергей Гранкин, и он был майором из Отдела V, сверхсекретного подразделения КГБ, отвечавшего за контакты с "освободительными организациями" по всему миру.
Гранкин, которому тогда было 35 лет, работал по поручению и под пристальным наблюдением всесильного главы советских спецслужб, председателя КГБ Юрия Андропова.
Когда корабль приблизился к Адену, капитан получил координаты ночного рандеву в самом центре Персидского залива, где-то на пути между Йеменом и Сомали. Около девяти часов вечера судно замедлило ход, и его огни погасли. Вдруг вдалеке появился мигающий свет, который, казалось, становился все ближе и ближе. Это был вращающийся красный фонарь на мачте гражданского грузового судна.
Оба корабля обменялись серией заранее оговоренных сигналов, после чего корабль перегрузил ящики с товаром на резиновые шлюпки, которые направились к гражданскому судну. После нескольких рейсов туда и обратно Гранкин тоже перебрался на второй корабль.
Поднявшись на борт гражданского грузового судна, Гранкин начал открывать некоторые ящики. Несмотря на окружавшую его полную темноту, он разглядел винтовки, пулеметы, гранатометы, гранаты, снайперские винтовки и, в довершение всего, мины и дорожные заряды, оснащенные дистанционными детонаторами - передовое достижение тогдашней технологии.
Гранкин обернулся к стоящему на палубе неподалеку от него человеку ближневосточной внешности, который, судя по всему, был командиром корабля, и тепло пожал ему руку. Этот человек был известен КГБ как "Националист", но его настоящее имя уже было известно на Западе: это был Вади Хаддад, руководитель операций Народного фронта освобождения Палестины (НФОП). В то время он был одним из самых известных и опасных террористов в мире, а позже выяснилось, что он уже более десяти лет возглавлял список целей израильского Моссада.
Крупная партия оружия, включавшая в себя сложное вооружение, которое русские не поставляли даже членам Варшавского договора, должна была использоваться Хаддадом в серии терактов, убийств и похищений по всему миру.
Спустя полтора года после этой ночной встречи в море, 6 сентября 1970 года, террористы НФОП, оснащенные оружием, находившимся в этих ящиках, захватили четыре авиалайнера, направлявшихся в Нью-Йорк, и еще один, направлявшийся в Лондон. Захват одного из самолетов, рейса 219 авиакомпании El Al из Амстердама, был предотвращен воздушной полицией Шин Бет в штатском, которая застрелила террориста Патрика Аргуэльо и сумела захватить и арестовать его напарницу Лейлу Халед.
Двум другим угонщикам не дали подняться на борт самолета, и они захватили рейс 93 авиакомпании Pan Am. Четыре самолета были переправлены в Иорданию, где им пришлось приземлиться на Доусонс-Филд, изолированной взлетно-посадочной полосе в пустыне недалеко от Зарки, бывшей базы Королевских ВВС Великобритании.
За тридцать один год до терактов 11 сентября Хаддаду уже удалось совершить нападение с одновременным захватом нескольких авиалайнеров. Эта атака стала одним из толчков к началу великого противостояния Иордании с террористическими организациями, известного как "Черный сентябрь", и изменила ход истории на Ближнем Востоке.
Позже российское оружие использовалось для убийства американцев в Ливане и израильтян в Европе, а также для подрыва нефтяных цистерн. Оно также использовалось при попытке потопить израильский нефтяной танкер в Красном море и должно было быть использовано в запланированном крупномасштабном нападении на израильскую алмазную биржу в Рамат-Гане. Несколько единиц оружия, находившегося в этих ящиках, были также использованы угонщиками самолета Air France, направлявшегося в Энтеббе в июне 1976 года.
Эта поставка стала еще одним звеном в длинной цепи сотрудничества между спецслужбами Восточного блока, возглавляемыми КГБ, и палестинскими террористическими организациями.
Засекреченные документы КГБ свидетельствуют о том, что советское шпионское ведомство помогало Хаддаду и его людям, предоставляя обучение, средства и оружие, а также помогая им готовить конкретные нападения. В других случаях КГБ сам инициировал нападения, которые совершали Хаддад и его люди. И террористическая организация Хаддада была не единственной, которой руководила Москва.
Василий Митрохин
В первой главе "Ближневосточных файлов КГБ" ― особой серии статей, посвященных информации, извлеченной из 6000 документов КГБ, тайно переправленных на Запад в начале 1990-х годов, рассказывается о том, как Василий Митрохин, пользуясь своим высоким положением архивариуса шпионского ведомства, копировал сверхсекретные документы так, что Советы этого не заметили.
Эти документы позволили разоблачить тысячу агентов КГБ по всему миру и раскрыть бесчисленное количество секретных шпионских операций. Кроме того, профессор Кристофер Эндрю в сотрудничестве с самим Митрохиным опубликовал две книги на эту тему. Однако лишь часть содержащейся в них информации дошла до Израиля. На самом деле большая часть этой обширной информации об операциях КГБ в еврейском государстве остается секретной.
Документы Митрохина недавно были переданы в Черчилль-колледж в Кембридже. В течение последних шести месяцев мы их изучали, переводили и сверяли с другими доступными сведениями и источниками.
Первая глава этой серии включала список агентов, которые, согласно документам Митрохина, действовали в Израиле, включая членов Кнессета, деятелей СМИ, высокопоставленных инженеров, работавших над секретными проектами, и офицеров, которым удалось проникнуть в верхние эшелоны ЦАХАЛа.
Но это лишь часть истории. По мере углубления в секреты, переданные Митрохиным, мы обнаружили, что формируется еще одна советская стратегия: не ограничиваясь проникновением в центры власти в Израиле и сбором разведданных о еврейском государстве, КГБ также налаживал тесные связи с палестинскими террористическими организациями, деятельности которых он оказывал значительное содействие. Фактически, документы Митрохина показывают, что на протяжении многих лет Советский Союз вел своего рода "теневую войну" с Израилем (и Соединенными Штатами), используя эти террористические группы в качестве посредников.
В течение многих лет израильская разведка подозревала КГБ в содействии, по крайней мере, некоторым палестинским террористическим организациям, но это были общие подозрения, не обязательно основанные на надежных или качественных разведданных. Архивы Митрохина доказывают, насколько глубоким было сотрудничество СССР с палестинскими террористическими организациями, и какую кровавую цену пришлось заплатить миру, в целом, и израильтянам, в частности.
Дайте мне ракеты
Генезис развития связей между КГБ и палестинскими террористическими организациями относится к концу 1960-х годов. Советское шпионское ведомство придумало кодовые названия для различных фракций, входящих в Организацию освобождения Палестины (ООП): ФАТХ. Основное движение, возглавляемое Ясиром Арафатом, получило прозвище "Кабинет" (кабинет); Народный фронт освобождения Палестины (НФОП) получил название "Хутор" (на русском языке - небольшая деревня или ферма); Демократический фронт освобождения Палестины (ДФОП) был окрещен "школой", а Народный фронт освобождения Палестины ― Главное командование (НФОП-ГК) Ахмада Джибриля получил прозвище "Блиндаж" (укрепленное деревянное военное сооружение).
Самому Арафату было присвоено кодовое имя "Ареф", но на русских он поначалу не произвел особого впечатления. В архиве Митрохина хранится служебная записка, в которой отмечается: "Ареф выполняет только выгодные ему обещания. Информация, которую он предоставляет, очень лаконична и служит только для продвижения его собственных интересов". КГБ также ставит под сомнение многие биографические данные, предоставленные Арафатом: его опыт боевого солдата, место рождения и т. д. Несмотря на это, КГБ назначил высокопоставленного офицера связи Василия Самойленко для "выращивания" лидера ФАТХа.
В то же время КГБ внедрил агента в офис Хани аль-Хасана, одного из близких советников Арафата, который впоследствии стал высокопоставленным чиновником в Палестинской администрации. Этим агентом, который, согласно документам Митрохина, носил кодовое имя "Гидар", был Рафат Абу Ауон, завербованный в 1968 году и прослуживший в КГБ много лет.
Но интерес к ФАТХу и Арафату в то время был ограниченным. Русских гораздо больше интересовали другие фракции ООП, в частности Народный фронт освобождения Палестины (НФОП) Джорджа Хабаша.
"Одной из причин этого была марксистско-ленинская идеология людей Хабаша", ― объясняет профессор Кристофер Эндрю, один из ведущих мировых историков разведки, чья вторая книга о документах Митрохина включает подробную главу о деятельности КГБ на Ближнем Востоке.
Доктор Вади Хаддад
Хабаш, возможно, и был лидером НФОП, но именно его заместитель, доктор Вади Хаддад ― араб-христианин из Цфата и педиатр, как и его босс, обладал самым блестящим оперативным умом. Хаддад значительно усовершенствовал форму терроризма, которая в то время еще только зарождалась, ― угон самолетов и понимал, какой силы освещение в международных СМИ может дать такой теракт.
Он был организатором захвата самолета компании El Al, направлявшегося в Алжир в июле 1968 года, который привел к освобождению пассажиров в обмен на 16 палестинских заключенных и считался большим успехом для палестинцев.
Он также стоял за угоном рейса 840 авиакомпании TWA в Дамаск в августе 1969 года, который получил беспрецедентное освещение в СМИ. В результате угона, сирийские власти освободили пассажиров и арестовали преступников, как только самолет приземлился в Дамаске, но не раньше, чем они успели взорвать пустой самолет. Одной из угонщиц была печально известная протеже Хаддада Лейла Халед, которая также была причастна к другим многочисленным терактам. Во время полета в Дамаск Халед вошла в кабину пилота, приставила пистолет к голове капитана и приказала ему "лететь над Хайфой, моим городом, Палестиной, куда мне не позволят вернуться".
По словам Игаля Пресслера, который в то время был старшим офицером военной разведки, отвечавшим за выявление целей для убийства, "мы называли Вади Хаддада "палестинским Карлосом" (отсылка к печально известному террористу Карлосу Шакалу). Он был хитер, как змея, и очень смертоносен. Мы искали его повсюду".
Израильские спецслужбы боролись с Хаддадом в течение многих лет, но документы Митрохина показывают, что они имели дело не только с дьявольски талантливым палестинским террористом, но и с огромной мощью КГБ, стоявшей за ним.
Русские были настолько восхищены оперативными навыками Хаддада, что вскоре после угона этих самолетов, КГБ снова попытался использовать его таланты.
В документах Митрохина не указана точная дата вербовки Хаддада, но в конце 1969 года глава КГБ Андропов написал сверхсекретный доклад (оригинал на русском языке) тогдашнему руководителю Советского Союза Леониду Брежневу, в котором сообщал о вербовке Хаддада под кодовой кличкой "Националист".
Андропов объяснил своему шефу преимущества этого нового актива: "Характер наших отношений с В. Хаддадом позволяет нам в определенной степени контролировать деятельность отдела зарубежных операций ПЛФП, оказывать благоприятное для СССР влияние и достигать через деятельность ПЛФП некоторых собственных целей при соблюдении необходимой конспирации".
Андропов назвал тип операций, которые Хаддад мог проводить в интересах СССР, "активными мерами". Согласно внутреннему лексикону КГБ, также включенному в документы Митрохина, активные меры ― это "операции, проводимые агентами или боевиками, направленные [...] на решение международных проблем, обман соперников, ослабление их статуса и срыв их способности успешно реализовывать враждебные (Советскому Союзу) планы".
Другими словами, Андропов говорил своему шефу, что, эффективно используя агента "Националиста", КГБ сможет проводить свои собственные операции, осуществляемые Хаддадом и его людьми, не оставляя отпечатков, указывающих на советские спецслужбы.
У Хаддада, естественно, были свои интересы, которые привели его к сотрудничеству с КГБ. После Шестидневной войны 1967 года он и Хабаш пришли к выводу, что только террористические атаки могут нанести реальный ущерб Израилю и вывести палестинский вопрос на первое место в мировой повестке дня. Но для осуществления этих терактов им нужны были оружие, финансы, обучение и материально-техническая поддержка, и все это мог предоставить КГБ.
В начале июля 1970 года Брежнев дал КГБ зеленый свет на поставку Хаддаду денег, пусковых установок РПГ-7 и ракет. Но у Хаддада были гораздо большие ожидания. Он сообщил своим контактам в КГБ, что ожидает "зенитные ракеты класса "земля-воздух", мины и дорожные заряды с дистанционным подрывом, морские мины, глушители, противопехотные мины и дорожные заряды с отложенным подрывом, а также военную подготовку".
КГБ отметил, что "все, что указано в списке Хаддада, имеется на складах вооружений Управления V, за исключением ракет класса "земля-воздух"", но также отметил, что большая часть этого оружия "никогда не поставлялась элементам за пределами Советского Союза".
Несмотря на это, Москва решила удовлетворить большую часть пожеланий Хаддада, за исключением его просьбы о зенитных ракетах, что стало началом операции "Восток". С оружия были сняты все маркировки, по которым можно было бы установить, что оно принадлежит СССР, а некоторые предметы были намеренно поставлены из западных источников: западногерманские пистолеты, американские винтовки и британские глушители.
Взрывчатка дистанционного действия модели "Сноп" имела "срок службы полтора года и дистанционную детонацию в городских районах на расстоянии до 2 км, а на открытых территориях ― от 15 до 20 км". Мины с большим сроком службы можно было настроить на подрыв через "15-144 минуты" после установки.
В то время Хаддад жил в Бейруте, и контакты с ним осуществлялись через отделение КГБ в ливанской столице, обычно ― на тайных встречах в одном из его убежищ. Хаддад стремился сохранить полную секретность даже от своего босса Джорджа Хабаша. Это работало относительно эффективно, пока на сцене не появились израильтяне.
Израильские спецслужбы обнаружили одно из убежищ Хаддада ― квартиру на улице Мухи А-Дин аль-Хайят, 8 в Бейруте. В ночь на 10 июля 1970 года израильские морские коммандос высадились на пляже Бейрута на резиновых шлюпках, чтобы доставить две пусковые установки РПГ агентам элитного подразделения Моссада, "Кесария", занимающегося убийствами. Агенты "Моссада" сняли квартиру с видом на окно Хаддада, из которой они выпустили две ракеты из РПГ в гостиную в 2 часа дня следующего дня.
В квартире были две комнаты", ― сказал мне Майк Харари, командир подразделения "Кесария", в последнем интервью, которое он дал мне перед смертью.
"В одной была гостиная, а в другой жили жена и дочь",― сказал Майк Харари. Голда (Меир, премьер-министр Израиля в то время) приказала нам следить за тем, чтобы ни один волос на голове невинного человека не был тронут, иначе я бы снес весь этаж".
Агент "Моссада" увидел его (Хаддада) в гостиной, направил ракету в ту сторону, установил таймер и ушел. За мгновение до того, как (ракета была выпущена), террорист вышел в другую комнату и остался жив".
Новость о покушении в Бейруте дошла до Брежнева, что показывает, насколько этот инцидент был важен для русских, и повысил ценность Хаддада в глазах КГБ.
Вскоре после этого КГБ решил использовать Хаддада для очень деликатной операции: похитить главу отделения ЦРУ в Бейруте и перевезти его в Москву для допроса. "Это позволило бы получить достоверную информацию о планах и операциях американских спецслужб на Ближнем Востоке", ― писал Андропов Брежневу.
Шеф ЦРУ описывается как "родившийся в Денвере, штат Колорадо, в 1918 году. Антисоветчик, патологически враждебен СССР и коммунистической идеологии. Действует против советских учреждений и дипломатических миссий. Действовал против советских граждан".
Андропов пообещал Брежневу, что никто не заподозрит КГБ в причастности к похищению, потому что "в последнее время палестинские организации активизировали партизанскую войну против американских объектов, бойцов и агентов. Ливанское и американское правительства будут подозревать палестинцев в том, что они стоят за похищением".
5 мая 1970 года Брежнев дал добро, и операция "Винт" (винт) началась.
В документах Митрохина содержатся данные слежки за шефом ЦРУ: "Он живет на четвертом этаже дома 168-174 по бульвару Рамлет Эль-Байда. Владеет автомобилем Mercury Comet, дипломатический номерной знак 104/В документах Митрохина содержатся данные слежки за шефом ЦРУ: "Проживает на четвертом этаже дома 168-174 по бульвару Рамлет Эль-Байда. Владеет автомобилем Mercury Comet, дипломатический номерной знак 104/115, светло-голубого цвета". В отчетах также упоминается, что у него есть "собака, черный пудель, которого он выгуливает сам".
"К его носу и рту будет прижата тряпка, пропитанная химическим веществом, от которого он потеряет сознание на три-пять минут. В это время ему введут успокоительное средство". По словам врачей КГБ, которые вводили успокоительное, "через некоторое время он придет в себя, сможет сесть и понять, что происходит, но не сможет сопротивляться".
После похищения шефа ЦРУ, говорилось в инструкции к операции, его доставят в район Баальбека, а оттуда тайно переправят в Сирию и будут держать на охраняемом объекте КГБ в районе Забадани. Там его подвергнут суровому допросу, в ходе которого он выдаст информацию об американских спецслужбах.
"Идея состоит в том, чтобы дать ему понять, что он не может вернуться в свою страну (из-за разглашения информации) и что единственный оставшийся у него выход - это попросить политического убежища в одной из социалистических стран.
Если шеф ЦРУ будет молчать, в инструкции к операции сразу же говорится о том, что нужно сделать: "В этом случае он должен быть убит".
Операция по похищению так и не состоялась. Глава ЦРУ, вероятно, заподозрил, что за ним следят, и усилил охрану.
Другим американцам не повезло: в августе 1970 года в ходе совместной операции Хаддаду и КГБ удалось похитить профессора Хани Корду, американского ученого, которого КГБ подозревал (возможно, ошибочно) в связях с ЦРУ. Профессор Корда был тайно вывезен из Ливана на базу НФОП в Иордании, где его пытали, но он отказался признать, что сотрудничал с американской разведкой, и в конце концов был освобожден.
Два месяца спустя, люди Хаддада похитили Аредиса Деруняна, американского журналиста армянского происхождения. Его тоже подозревали в сотрудничестве с ЦРУ. Согласно документам Митрохина, люди Хаддада нашли в квартире Деруняна в Бейруте два паспорта и большое количество документов. Документы были переданы в КГБ для изучения, а Дерунян был заключен в лагерь для беженцев в Триполи. Там его допрашивали, но в конце концов ему удалось сбежать от похитителей и укрыться в посольстве США в Бейруте.
Хаддад был не единственным человеком, с которым пришлось иметь дело американцам. КГБ также завербовал в качестве платного агента его соратника по НФОП, Абу Ахмеда Юниса, дав ему кодовое имя "Тарших".
В 1976 году Юнис заказал операцию по убийству американского посла в Бейруте Фрэнсиса Е. Мелоя-младшего. Сама операция в документах Митрохина не упоминается, но трудно представить, чтобы она проводилась без ведома КГБ. Возможно, убийство даже было заказано Советами.
В целом, КГБ был очень доволен Хаддадом и его людьми.
"Представляется интересным активно использовать "националиста" (Хаддада) и его людей для проведения агрессивных операций, направленных непосредственно против Израиля", ― писал Андропову один из высокопоставленных сотрудников КГБ.
Вскоре после этого Хаддад и Юнис в сотрудничестве с КГБ совершили нападение на офисы авиакомпании El Al в афинском аэропорту 19 июля 1973 года. Они также продолжили свои атаки по нескольким направлениям, включая взрывы израильских учреждений, подрыв американского нефтепровода и захват американского авиалайнера, который они взорвали, освободив его от пассажиров.
Через КГБ Хаддад также установил тесные связи со Штази, разведывательной службой Восточной Германии. На первый взгляд, немцы были очень вежливы по отношению к Хаддаду и его приближенным, но внутренняя переписка Штази иллюстрирует реальные расистские настроения, царившие в рядах этой службы по отношению к палестинцам, которых немцы прозвали "верблюжатниками".
Несмотря на это, Штази предоставляла НФОП обучение и оружие, в частности, помогала в подготовке операции "Насос" (Pump), которая была тщательно спланирована Хаддадом и КГБ в течение нескольких месяцев.
Это была первая морская операция НФОП ― дерзкий план, предусматривавший обстрел из ракетной установки израильского танкера, тайно перевозившего нефть из Ирана в Израиль через Красное море.
Для КГБ такая операция представляла огромный интерес ― поразить важную израильскую цель и одновременно раскрыть тайные нефтяные связи между Израилем и Ираном, чей лидер, шах, в то время придерживался прозападных взглядов. Все это можно было сделать, не оставив ни малейших следов советского участия ― классический маневр "теневой войны".
Целью был нефтяной танкер Coral Sea, ходивший под либерийским флагом между Ираном и Эйлатом. 11 июня 1971 года двое главных людей Хаддада покинули побережье Южного Йемена и направились к танкеру на скоростном катере. Советские власти дали им поэтические кодовые имена "Чук" и "Гек" - в честь двух советских детей, ставших культовыми героями для всех, кто вырос в СССР.
В Баб-эль-Мандебском проливе они обнаружили танкер, как и планировал КГБ. Рано утром террористы подошли к танкеру и выпустили несколько ракет, пять из которых в него попали. Увидев пламя, поднимающееся с палубы, они пришли к выводу, что их миссия выполнена, и быстро покинули место происшествия, вернувшись в Йемен, где их ждал Хаддад.
В заявлении НФОП, опубликованном сразу после нападения, говорится следующее: "Ракеты попали в танкер в двух местах [...] нефть загорелась, и танкер немедленно остановился, после чего начал тонуть".
Но торжество Хаддада по поводу успеха операции было преждевременным и недолгим. Танкер вспыхнул, но благодаря быстрым и смелым действиям его капитана Маркуса Мускуса, морякам удалось потушить пожар, спасти танкер и, возможно, спасти и свои жизни.
За этот поступок Мускус был награжден израильским правительством медалью "За выдающиеся заслуги", став первым негражданином Израиля (и единственным на сегодняшний день), удостоенным этой чести.
Хотя танкер не затонул, Хаддад получил большую выгоду от международного внимания, которое вызвало его дерзкое нападение в море, что позволило ему требовать все больше и больше оружия для серии нападений, которые он планировал на ближайшие годы, против Израиля и других западных стран. Некоторые из этих атак были успешно осуществлены, другие же были сорваны Моссадом, который в то время имел свой источник в НФОП.
КГБ также помог одному из главных агентов Хаддада, Тайсиру Кубаа (кодовое имя "Ким"), связаться с членами радикальных левых организаций в Западной Европе, включая "Красные бригады" в Италии и группу Баадера-Майнхофа в Западной Германии, чтобы завербовать их для совместных операций. С помощью немецких террористов, НФОП попытался сбить самолет El Al в Найроби в январе 1976 года, а в июне того же года ему удалось угнать самолет Air France, перевозивший еврейских и израильских пассажиров в Энтеббе, и совершить другие нападения.
В обмен на поставки оружия от КГБ Хаддад соглашался убивать "предателей родины", в основном перебежчиков из СССР, и даже несколько раз ездил в Москву, чтобы координировать эти операции.
В этот период, во второй половине 1970-х годов, несколько делегаций людей Хаддада отправились в Советский Союз, чтобы пройти обучение в КГБ. Их обучали различным направлениям разведки, контршпионажу, допросам, наблюдению, методам диверсий, стрельбе из огнестрельного оружия и винтовок и т. д. Невозможно оценить масштабы кровопролития, в основном, израильтян, которому способствовало это обучение.
Тесное сотрудничество между Хаддадом и советскими спецслужбами продолжалось до начала 1978 года, когда тот был отравлен в результате нападения, приписываемого израильскому Моссаду. Врачи в Багдаде были бессильны помочь ему, поэтому Арафат обратился за помощью к КГБ. Советская разведка поместила Хаддада под вымышленным именем в больницу в Восточном Берлине, но, несмотря на усилия лучших врачей, привлеченных Штази, 29 марта 1978 года Хаддад умер от невыносимых болей.
Расширение связей с ООП
Хотя КГБ потерял своего самого важного палестинского агента, ему уже удалось укрепить связи с другими палестинскими организациями. Согласно документам Митрохина, КГБ поддерживал Найефа Хаватмеха (кодовое имя "Инженер"), лидера Демократического фронта освобождения Палестины (ДФОП), и использовал газету ДФОП "Аль-Хуррия" для распространения сообщений и пропаганды КГБ.
Ахмед Джибриль (кодовое имя "Майоров"), лидер Народного фронта освобождения Палестины - Главное командование (НФОП-ГК), также получал поддержку как непосредственно от Москвы, так и через командующего разведывательным управлением ВВС Сирии генерала Али Дубу, под крылом которого действовал Джибриль. Люди Джибриля помогали КГБ, например, собирать разведданные в различных странах Запада и третьего мира, куда советским шпионам было трудно попасть.
Также существовали особые связи между КГБ и Западным сектором, подразделением ФАТХа, которым командовал Халиль аль-Вазир (Абу Джихад), ответственный за нападение на отель "Савой" в 1975 году и резню на прибрежной дороге в 1978 году. Документы Митрохина датируются только 1986 годом, но, согласно другим источникам, контакты КГБ с Абу Джихадом продолжались вплоть до его убийства Израилем в 1988 году.
В 1973 году КГБ решил изменить свое отношение к Ясиру Арафату и его фракции ФАТХ, поскольку позиции палестинской организации укрепились на международной арене. Оперативное и разведывательное сотрудничество между КГБ и ООП осуществлялось в основном через Салаха Халафа (Абу Ияда), который был ответственен за бесчисленные теракты против Израиля.
Абу Ияд, чье кодовое имя было "Кочубей", получал от КГБ большое количество оружия, разведданных, помощь и обучение для своих людей. Взамен КГБ руководил некоторыми операциями ФАТХа и получал "информацию об Египте, Саудовской Аравии и Алжире". Другими словами, ФАТХ шпионил за арабскими странами ради КГБ.
В КГБ Абу Ияд пользовался большим уважением, в отличие от некоторых его людей. Специалисты КГБ, обучавшие фатховцев в Москве, столкнулись с рядом трудностей и жаловались своему начальству, что многие курсанты отличались "низким уровнем подготовки, алкоголизмом и сексуальными преступлениями".
Из 194 фатховцев, направленных на обучение в СССР, 13 -- были отчислены и отправлены домой. По словам высокопоставленного сотрудника академии КГБ, число отчисленных было бы ближе к половине курсантов, если бы к ним применялись те же стандарты, что и к обычным курсантам.
Проникновение Мукаты
Две наиболее важные вербовки КГБ в ООП во второй половине 1970-х годов были связаны с людьми, которые и сегодня играют важную роль в палестинской политике.
Согласно документам Митрохина, у КГБ был агент в самом сердце ООП, в досье которого он значится как "член Исполнительного комитета ООП и член Политбюро Демократического фронта освобождения Палестины (ДФОП)". Это был Ясир Абед Раббо ― один из самых высокопоставленных чиновников Палестинской администрации, который на протяжении многих лет занимал несколько постов высокого уровня в ПА, был одним из главных переговорщиков на переговорах с Израилем и одним из архитекторов Женевской инициативы.
Абед Раббо был уволен Махмудом Аббасом после избрания последнего, но остался старшим советником палестинского президента.
В документах Митрохина по большей части нет подробностей о том, какую информацию агенты передавали КГБ, а лишь говорится, что они были агентами. Тем не менее, интересно отметить, что Абед Раббо определяется в документах как "информатор", что по степени важности для КГБ стоит ниже "агента". Это означает, что контакты Абеда Раббо с КГБ происходили без ведома организации, к которой он принадлежал.
Вторым и самым важным завербованным агентом КГБ был "Кротов" (крот), описанный в файлах КГБ как "родившийся в 1935 году, палестинец, видный политический и общественный деятель. Проживает в Сирии, является членом Центрального совета ООП".
Как сообщает Первый канал, основываясь на исследованиях Изабеллы Гинор и Гидеона Ремеза, агент "Кротов" - это не кто иной, как Махмуд Аббас, президент Палестинской администрации.
Документы Митрохина, подкрепленные информацией, собранной за годы работы израильскими спецслужбами, содержат дополнительные сведения об агенте "Кротове".
"Первый этап вербовки" Аббаса КГБ начался примерно в 1979 году, когда он приехал в Москву для учебы в Российском университете дружбы народов имени Лумумбы. Описывая эти первые контакты, в досье КГБ отмечается, что "пока неясно, согласится ли объект сотрудничать".
Заявленной целью университета было помочь жителям стран третьего мира и Африки получить доступ к высшему образованию, одновременно укрепляя влияние СССР и коммунизма в развивающихся странах. Но университет играл и другие роли. КГБ, который, по сути, контролировал университетский городок, вербовал в нем агентов.
Аббас уже окончил юридический факультет Дамасского университета и был принят в Москву для получения степени кандидата наук, что является российским эквивалентом докторской степени по общественным наукам в западных университетах.
Ректором университета в то время был Евгений Примаков, имевший тесные связи с КГБ. Впоследствии он возглавил первое управление КГБ и помог перевести его под контроль правительства Российской Федерации под новым названием Служба внешней разведки (СВР). В дальнейшем он стал министром иностранных дел России, а затем премьер-министром.
Будучи ректором университета, Примаков назначил своего ведущего эксперта по Ближнему Востоку, профессора Владимира Ивановича Киселева, консультировать палестинского лидера по его диссертации. Кандидатская диссертация Аббаса под названием "Другая сторона: тайные связи между нацизмом и сионизмом", содержащая вопиющую ложь, в том числе, отрицание Холокоста и обвинения в том, что сионисты "помогали" Гитлеру, была завершена в мае 1982 года и через два года опубликована в виде книги.
Обложка оригинала книги Махмуда Аббаса
К этому времени Аббас уже вернулся в Ливан и использовал архивы ООП для распространения советской пропаганды, подготовленной КГБ и Штази, обвинявшей "западный империализм и сионизм" в сотрудничестве с нацистами. Эта акция была частью обширной пропагандистской кампании, проводимой КГБ в то время, в попытке создать связь между антисоветскими элементами и нацистами, символом высшего зла.
Эти пропагандистские материалы были впоследствии изъяты израильской военной разведкой во время рейда на архивы ООП в Бейруте и представляют собой, по меньшей мере, еще одно косвенное доказательство связей между ФАТХом и Аббасом и советскими спецслужбами.
По мере того как связи между Аббасом и русскими становились все более тесными, во внутреннем отчете КГБ было кратко отмечено такое развитие событий: "Кротов ― агент КГБ". Согласно определению КГБ, агентом считается тот, кто "последовательно, систематически и тайно выполняет задания разведки, поддерживая при этом секретные контакты с сотрудником ведомства". Другими словами, согласно документам КГБ, Аббас был уполномочен быть шпионом КГБ в ООП.
Пьер Рехов для Israel24/7.org
Комментариев нет:
Отправить комментарий