Перспективы Центра BESA № 765, 11 марта 2018 г.
Поделиться с друзьями:
РЕЗЮМЕ: Восточное Средиземноморье вступает в новый период крайней неустойчивости, когда Израиль и Греция находятся в эпицентре шторма. Обе страны столкнулись с более сложной стратегической проблемой, вызванной Турцией и Ираном. Это проблема не просто межгосударственная, а более широкий кризис, который повлияет на будущую геостратегическую физиономию Восточного Средиземноморья.
В первые два месяца 2018 года Восточное Средиземноморье, казалось, приняло все мрачные характеристики Балкан: крайняя неустойчивость, решительные актеры-ревизионисты, нестабильная внутренняя социально-политическая обстановка, созданная политическими скандалами. В настоящее время в регионе действуют две региональные в статус-кво с одной стороны и две ревизионистские периферийные державы - с другой. Это создает асимметричную мозаику политических целей.
Израиль и Греция, две державы в статус-кво, танцуют опасное танго с двумя основными ревизионистскими державами в регионе, Ираном и Турцией, что вряд ли новость. Однако в первый раз это напряженное танго исполняется под оркестр балалаек.
Израиль сталкивается с иранской провокацией, как напрямую, так и через иранских прокси. Угрожающие инциденты происходят на сирийско-израильской границе, самым ярким примером является иранский беспилотник, который недавно вошел в воздушное пространство Израиля. Хезболла постоянно провоцирует Израиль как с сирийской земли, так и из Ливана.
У провокаций Хезболлы есть две цели: 1) вести психологическую войну и, тем самым, повлиять на общественное мнение Израиля, чтобы оно повлияло на военную мобилизацию государства в кризисной ситуации; и 2) отвлечь ливанский народ от экономического кризиса, который привел к падению уровня жизни в Ливане -- падению, за которое Хезболла должна разделить ответственность, поскольку она -- член национального правительства.
Израиль испытывает стратегическое давление со стороны иранских позиций в Сирии, Йемене и Катаре, контроля Багдада Тегераном и развития иранских ядерных амбиций. Эти факторы позволяют Тегерану не только усилить давление на Израиль, но и укрепить свои ревизионистские устремления, поставив религиозный фактор в эпицентр своей внешней политики.
С 11 сентября международный интерес был сосредоточен в основном на суннитском салафизме. Мир в значительной степени забыл, что Иран - не просто еще одно мусульманское шиитское государство, а является защитником глобального шиизма. Sui generis иранского розлива возник в 1979 году и состоит, главным образом, из националистического ревизионизма и сильных доз теократического атавизма.
Аналитики последовательно игнорируют или, возможно, полностью забывают, что центральная доктрина аятоллы Хомейни заключается в том, что религия должна служить режиму (Qujab-e vajebat), а не наоборот. Иными словами, его целью было создание абсолютной теократии. Иран получает необходимый рычаг для сплочения шиитских масс по всему миру, выступая в качестве защитника веры, без пренебрежения к своим национальным интересам.
Таким образом, когда это необходимо, Тегеран готов открыть линии связи с салафитским Катаром или неоханафейским суннитским государством Турция. Так называемая "арабская весна" и ее продолжающийся курс (т. е. сирийская гражданская война, Йемен, Ливия и т. Д.) помогли Ирану установить прямые связи с шиитскими общинами по всему арабскому миру. В то же время она полностью воспользовалась возможностью повысить свою геостратегическую ценность и укрепить отношения с Москвой.
Эти основные события в антагонистической среде на Ближнем Востоке и в Восточном Средиземноморье непосредственно привели к росту антагонизма между Иерусалимом и Тегераном, которые могут завлечь регион в ловушку Фукидида.
Греция сталкивается с еще более сложной ситуацией, поскольку Турция переживает фундаментальный внутренний идеологический переход. Кемализм не только как идеология, но и как идеологическая душа нации, а также административный и политический центр тяжести государства перестали функционировать как противовес повестке дня ПСР, которая способствует политическому исламу на основе Мусульманского братства.
Турция находится в историческом повороте. Секуляризм без проблем избивается исламизмом, возвращая в памяти времена конца 19-го века, когда Османская империя стояла в сторонке от социально-политического разлома между панисламизмом и пантюркизмом, который усиливался по мере роста, как национализма, так и религиозного фанатизма. Сегодня внешняя политика Турции идет по той же схеме неопределенности с одной стороны, и максимализма - с другой.
До сих пор так называемая «операция Оливковая ветвь» турецкой армии против курдских сил КНО не развивалась так, как хотела бы Анкара. Курды, как и ожидалось, применяют обычную сельскую партизанскую войну. Если турецкая армия продвинется к Априну, курды переключатся на тактику атаки «от двери к двери», "от улицы-к -улице", тактике "удар и бегство", которая хорошо срабатывала для них во время их гоббсовских столкновений с ИГИЛ в Кобани.
Анкара и Эрдоган вложили значительные средства в конфронтацию с КНО и безостановочное продвижение к Априну. Их цель - показать остальной части земного шара, особенно США, что любое будущее обсуждение политического статус-кво на Ближнем Востоке должно начинаться с рассмотрения турецких геостратегических желаний.
Анкара, похоже, забыла изречение Клаузевица о том, что война - это акт насилия, призванный заставить своего противника исполнить волю победителя. Это означает, что война, от начала времен и не взирая на все технологические достижения, остается смертельным оком за око, в котором преобладающая сторона -- это та, у которой самая сильная воля. КНО борется за свое выживание и защищает свою землю. Оно хочет гораздо большего, чем просто похвастаться победой. Его готовность бороться с длительной и полномасштабной войной ставит Анкару в очень трудное положение.
Таким образом, Турция, чтобы контролировать внутреннее общественное мнение, а также посылать сообщение за границу, что ее интересы все еще являются определяющим фактором в регионе, решила усилить напряженность по другую сторону карты: в Эгейском море и в Эксклюзивной экономической зоне Республики Кипр. Турция осуществляет прямую проекцию власти в Восточном Средиземноморье в попытке транслировать США и ЕС, что она обладает необходимой способностью глубоко влиять на стратегические события в регионе.
Такое проблемное поведение Турции порождает еще одну ловушку Фукидида - на этот раз продукт умиротворения, который Греция обязана предложить Анкаре, если она выживет. Глубоко разрушительный греческий экономический кризис, возникший с 2010 года, который проник в страну до самой сердцевины, установил асимметричную реальность в Эгейском море, в которой Турция выступает в роли провокатора, а Греция - в роли миротворца.
Умиротворение, ак было доказано близоруким отношением Британии и Франции к нацистской Германии между мировыми войнами, не является гарантом мира, а просто задержкой перед неизбежным жестоким столкновением. Рано или поздно Афины будут вынуждены ответить на провокации Анкары. Также сохраняется возможность несчастного случая в результате продолжающихся военных трений в Эгейском море.
Хотя два дела -- Израиль против Ирана и Греция против Турции, кажутся между собой несвязанными, между ними существует прочная связь, которая имеет отношение к геостратегической ориентации Афин и Иерусалима. Оба государства вместе с Республикой Кипр являются единственными безусловными западными державами на более широкой арене, которая быстро меняется под влиянием Москвы и Пекина. Хотя последние, пока что, проявляют интерес к установлению сильного экономического и мягкого присутствия в регионе в рамках инициативы "Один пояс - одна дорога", первая - быстро меняет свое традиционное отношение к Восточному Средиземноморью путем самопреобразования в военно-морскую мощь.
Такое изменение ориентации позволит России повысить уровень геостратегической конкуренции с США, одновременно устанавливая себя в государствах, в которые в последнее время почти невозможно было проникнуть (например, Турция). Основная стратегическая цель Москвы состоит в том, чтобы использовать истощение и разочарование двух обычных западных держав в регионе Ближнего Востока и Восточного Средиземноморья по отношению к западным институтам. Эта гипотеза усиливается, если учесть, что и Анкара, и Тегеран уже находятся на российской орбите.
Греция и Израиль должны объединить свои силы и представить свои дела в НАТО и ЕС, поскольку они имеют решающее значение для геостратегического будущего региона. При этом может быть создана эффективная сеть дипломатического сдерживания, которая будет способствовать миру и стабильности.
Каким бы важным ни был такой шаг, этого недостаточно. После долгих лет плодотворных отношений, сейчас настало время, когда Греция и Израиль должны усилить свое сотрудничество, подняв его до уровня военного альянса. Недавние официальные визиты в Афины президента Израиля Реувена Ривлина и начальника штаба ЦАХАЛа, генерал-лейтенанта Гади Айзенкота, указывают на тенденцию в этом направлении. Такое развитие могло бы стать нитью Ариадны, поскольку региональные геостратегические головоломки становятся все более опасными.
| Перевод: Miriam Argaman | |
Опубликовано в блоге "Трансляриум" | |
Комментариев нет:
Отправить комментарий