Ее аргументы были, мягко говоря, обманчивы. Но это по-прежнему заставляет опасаться, с одной стороны, результата, а с другой — испытывать радость оттого, что она сейчас раскрыла карты так, что люди больше не могут отрицать глобалистский и откровенно коммунистический характер Европейского проекта и проекта ООН.
Стенограмма
А во-вторых, сейчас происходят нападки не только на Германию, но и на всю многостороннюю систему, что заставляет нас поставить основной вопрос: каким образом мы собираемся оформить глобализацию? Ответом на Вторую мировую войну было создание ООН и ЕС.
Легитимность этих многосторонних институтов и других ответственных институтов ставится под сомнение. Возьмите развернувшуюся дискуссию относительно Миграционного Пакта ООН. Это не имеющее обязательной силы соглашение, в отличие от многих других. Были подняты совершенно фундаментальные вопросы. Имеет ли ООН демократическую легитимность? На этот вопрос отвечают, что у ООН нет легитимности.
Поэтому моим первым пунктом будет объявить, что у ООН есть совершенно реальная легитимность, точно так же, как и у любой обязательной конвенции, которая основана на решениях парламента.
Одни действуют так, как будто бы эти парламентские решения уже не действительны, поскольку они были приняты много времени назад. Другие считают, что они уполномочены принимать решения относительно этой недействительности, поскольку они представляют народ. Здесь я обязана сказать, что, будь то глобализм или национальное государство — это не имеет значения. Населением государства являются те, которые живут в стране постоянно, а не какая-то отдельная группа, которая определяет себя как «народ».
Под сомнение было поставлено даже понятие компромисса. И понятие компромисса было охарактеризовано, как нечто испорченное. Лично я считаю, что демократия может функционировать только, если мы готовы идти на компромиссы. Мы должны оценивать акт компромисса как в высшей степени положительный, а не как второстепенный. Мы согласны с тем, что жизнь между двумя людьми, не говоря уже о семье с детьми, не может функционировать без принятия компромиссных решений.
Разумеется, другой вариант — это, чтобы каждый занимался своим делом и шел своим путем. Мы знаем также, что демократия жизнеспособна только тогда, когда мы, ради коллективного блага, способны отказаться от наших мнений, которые мы сохраняем, и которые нам дороги. Выбор компромисса. Так что представьте себе, насколько степень нашей готовности пойти на компромисс распространяется на наши национальные парламенты.
Если международное соглашение заключается кем-то, кто представляет Германию, оно не может быть применено на 100%, если парламент не обеспокоен помощью другим, кто нуждается, другим странам, и тогда действие на международном уровне становится больше невозможным.
Тогда возникает вопрос, а чем можно заменить компромисс?
До сих пор, мой опыт мне говорил, что, если нельзя достичь компромисса, то взаимное общение не принимается. Каждый продолжает, как он считает нужным, и я не понимаю, как это может привести к сосуществованию и способствовать фундаментальным планам.
Сказав это все, я вынуждена спросить: буду ли я одна?
Должна ли я как представитель государства, выйти на мировую арену и сказать: «Я должна победить и мне наплевать на кого-то еще?»
Или я должна поверить в возможность беспроигрышных ситуаций, когда я побеждаю, а со мной и все остальные? Именно этот вопрос нам сейчас и предстоит обсудить.
Поэтому, пока я являюсь членом германского парламента, я буду требовать от нашего парламента ценить компромисс и понимать, что это является сердцем демократии.
Следует также понимать, что германские интересы наиболее полно соблюдаются, когда мы проявляем заботу о других вместо того, чтобы считать наши собственные интересы неким Абсолютом.
| Перевод: Miriam Argaman | |
Опубликовано в блоге "Трансляриум" | |
Комментариев нет:
Отправить комментарий