Это ислам, бестолочь

Речь идет не об Израиле, колониализме, глобализме или капитализме, а об исламе.

Дэниел Гринфилд, 20 октября 2023 г.

Беслан. Мумбаи. Париж. Манчестер. Нью-Йорк. Найроби. Луксор. Сулу. Кибуц Бе'эри.

186 детей убиты в школе в Беслане. Десятки детей захвачены в заложники в католической школе на Филиппинах. Две учительницы обезглавлены, но не девочки. "Мы не будем убивать женщин. Мы их просто отдадим в рабство",― пообещали джихадисты.

Восьмилетние дети застрелены в торговом центре Westgate Mall в Найроби. Террористы просили своих жертв назвать имя матери Мухаммеда, чтобы отличить немусульман от мусульман. В Луксоре (Египет) террористы танцевали, пели, убивали и калечили иностранных туристов. Они "забирали всех молодых женщин, девушек и исчезали вместе с ними. Я не знаю, куда они делись с женщинами, но они причиняли им боль. Мы слышали крики боли". Среди погибших была пятилетняя британская девочка Шонна Тернер.

Убийства беременных женщин и детей в Израиле вызывают недоумение во всем мире. Они кажутся неправдоподобными, потому что всякий раз, после того, как это происходит, мы забываем. Проходит несколько дней ужаса, и мы живем дальше.

Когда мусульманский террорист взорвал бомбу в Манчестере на концерте, где было много детей и подростков, это вызвало шок и возмущение. Из лиц детей выдергивали гвозди.

"Этот теракт выделяется своей ужасающей, отвратительной трусостью, преднамеренно направленной против невинных, беззащитных детей и подростков", ― негодовала тогда премьер-министр Тереза Мэй.

Это было 6 лет назад. Возможно, прошла целая вечность.

Наши правительства, "говорящие головы" и идейные лидеры находят оправдание убийцам. Террорист на "Манчестер Арене" был зол на сирийскую гражданскую войну, поэтому он убил несколько британских детей. Абу Сайяф, "Носитель меча", продолжает нападать на христианские школы на Филиппинах, потому что ему не дают создать собственное государство. Джихадисты, убивавшие детей в Беслане, были в ярости из-за Чечни, в Найроби ― из-за Сомали, а в Луксоре ― из-за запрета Мусульманского братства. В Израиле ХАМАС убивал детей, потому что пограничная стена превращает их террористическое образование в "тюрьму под открытым небом", что не позволяет им убивать израильских детей.

Нам говорят: не смотрите на тенденцию. Это исламофобия. Вместо этого мы должны воспринимать каждое нападение не как проявление ислама, а как местные проблемы или реакцию на угнетение. Когда мусульмане совершили групповое изнасилование и распилили пополам индуистскую школьную учительницу в Кашмире, это было связано с отношением Индии к мусульманам. А когда они устроили погром в парижском театре Bataclan, убивая всех подряд, они протестовали против обращения Франции с ИГИЛ. А когда они насилуют женщину на концерте в Израиле возле тел ее убитых друзей, они протестуют за Газу.

Однако в 1929 г. мусульманские толпы в еврейском городе Цфат ворвались в детский дом и "разбили детям головы и отрубили руки". Во время резни в Хевроне в том же году британский полицейский рассказал, что

"услышав крики в одной из комнат, я поднялся в некое подобие тоннеля и увидел араба, который отрубал мечом голову ребенку. Он уже ударил его и собирался ударить еще, но, увидев меня, попытался направить удар на меня, но промахнулся; он был практически на дуле моей винтовки. Я выстрелил ему низко в пах".

Израиль тогда еще не существовал. Против чего протестовали мусульмане, против евреев?

Когда во время первой осады Вены в 1529 г. вторгшаяся мусульманская орда решила "вырезать детей из чрева матерей и накалывать их на пики", это был протест против колониализма или капитализма? Когда мусульманская хроника хвасталась, что во время геноцида сикхов в XVIII веке "крики изнасилованных пленных женщин оглушали людей", было ли это реакцией на глобализм или сионизм? Или это был просто ислам?

Все, что делал ХАМАС во время кровавой резни в самые священные дни, мусульмане делали на протяжении всей своей истории и продолжают делать до сих пор. В этом нет ничего нового.

Средневековое варварство никуда не делось, потому что ислам сохранил эти жестокие обычаи. Оно продолжает существовать бок о бок с современным миром смартфонов, электромобилей и искусственного интеллекта, потому что его самые страшные преступления являются предметом религиозного закона и веры.

Девочка-езидка, похищенная "Исламским государством", когда ей было всего 12 лет, рассказала, как насиловавший ее джихадист объяснял ей, что, поскольку она не

"исповедует ислам, Коран не только дает ему право насиловать ее, но и одобряет и поощряет это".

Он

"связал ей руки и заткнул рот кляпом. Затем он встал на колени рядом с кроватью и прочел молитву, после чего залез на нее сверху. Когда все закончилось, он снова встал на колени, чтобы помолиться". Девочка умоляла его остановиться, но он "сказал, что, насилуя меня, он становится ближе к Аллаху".

Таков ислам.

Дело не в Израиле, Индии, России, Америке, Англии, Франции, Филиппинах или других многочисленных странах, которые были отмечены исламским терроризмом. Дело не в "угнетении", "колониализме", "поселенцах", "карикатурах" или отсутствии "интеграции". Ни одно из оправданий не выдерживает критики и не объясняет закономерность, которая неизменно и неизгладимо характеризует исламское насилие.

ХАМАС назвал свое нападение "Потопом Аль-Аксы" ― ссылка на колониальную мечеть, возведенную исламскими завоевателями в Иерусалиме на вершине самого святого места в иудаизме, где ранее находился Храм. Речь шла не о "сопротивлении", не о том, что Газа ― это "концлагерь под открытым небом" (с роскошными отелями, ресторанами и особняками), и не о тех оправданиях, которые подбрасывают нам СМИ.

Это религиозная война. Именно поэтому ХАМАС запланировал свою атаку на субботу и на Симхат Тора ― последний из Священных дней и самый радостный день в иудаизме. Точно так же, как война в Йом-Кипур была назначена на самый святой день в иудаизме. А самым страшным из предыдущих терактов ХАМАСа был взрыв на пасхальном седере в Нетании, в результате которого погибли 30 и были ранены 140 человек.

В Нигерии "Боко Харам" взрывает бомбы в церквях на Рождество. В 2015 году мусульманская пара открыла огонь на рождественской вечеринке на рабочем месте в Сан-Бернардино (Калифорния), а годом позже мусульманский террорист проехался на автомобиле по рождественскому рынку в Берлине, а 12-летний мусульманский мальчик попытался взорвать бомбу с гвоздями на другом рождественском рынке в Германии.

В Индии мусульманские террористы взорвали бомбы в индуистский праздник Дивали. Убийство христиан, иудеев и индуистов в дни их религиозных праздников ― это не политическое заявление, а религиозное послание.

Мы не несем ответственности за исламский терроризм. Никто из нас не несет. Ответственность лежит только на исламе.

Исламскому насилию более 1000 лет. Оно появилось раньше, чем большинство современных стран, и оно не вызвано ничем из того, что мы делаем. Единственное, в чем мы виноваты, так это в том, что не смогли разгромить джихад.

Что бы мы ни делали, ни мы и никто другой не успокоит террористов. Ислам ― это не Северная Ирландия: мирные переговоры никогда не приводили и не приведут ни к чему хорошему. С ним невозможно договориться или сосуществовать. Его насилие ― это религиозный долг, записанный в священном писании и законах. Его зверства, убийства, пытки, увечья и изнасилования ― это акты святой религиозной преданности. Исламское царство небесное может быть достигнуто только тогда, когда весь мир подчинится исламу.

Ужасы, которые мы наблюдаем в еврейских общинах вблизи Газы, ― это те же самые ужасы, которые ислам совершает по всей Африке, Азии, Европе и Америке. В Нигерии группировка "Боко Харам" похитила более 1000 детей из христианских школ. На Филиппинах мусульмане ворвались в школу и захватили детей в заложники. В Алжире они обезглавили монахов-траппистов, а в Таиланде ― буддийских монахов. В Бостоне они отрывали ноги марафонцам, а во Франции в День взятия Бастилии ездили на грузовике по толпе, пока колесная ниша не заполнилась частями тел.

Это гротескно, отвратительно, ужасно и невообразимо, но таков ислам.

Мы отворачиваемся, потому что не можем этого вынести. Когда нападения происходят не у нас, мы делаем вид, что нас это не касается. А когда это происходит с нами, мы убеждаем себя, что если мы не будем делать ничего, что может расстроить мусульман, например, не будем вступать в союз с народами и странами, которые они хотят истребить, не будем рисовать карикатуры или неправильно обращаться с Кораном, то все будет хорошо.

Это проблема не в том, что "эти люди воюют там и приносят свои проблемы сюда".

Ислам воюет не только с нами или с ними, но и со всем миром. Если вы не мусульманин или не тот мусульманин, который нужен, то вы находитесь в состоянии войны, нравится вам это или нет. Вы можете быть борцом за мир и маршировать с транспарантом "Queers for Palestine". Вы можете приветствовать мигрантов или обвинять во всем теорию заговора, но это все равно не будет иметь значения. Они убьют вас, если смогут.

Речь идет не о политике, а о тысячелетней кампании с целью порабощения всего человечества.

Чтобы победить, мы должны перестать обвинять самих себя, перестать считать исламский терроризм чужой проблемой и делать вид, что он исчезнет, как только он перестанет попадать в заголовки газет. Чтобы победить, мы должны сплотиться и перестать позволять врагам человечества и их полезным идиотам разделять нас. Чтобы победить, мы должны осознать, что мы либо будем бороться, либо умрем. Если мы прямо сейчас не встанем перед этим выбором, то в будущем будем стоять, и если не мы, то наши дети и внуки однажды встанут перед ним.

Мы должны отказаться от таких терминов, как "бессмысленное насилие", потому что в нем нет ничего бессмысленного. Наши враги знают, кто они и чего хотят. Мы отказываемся понять, кто они такие. Единственное, что действительно стоит между нами и победой, ― это ложь, которую мы себе твердим. В моменты истины ложь на время исчезает, и мы видим врага таким, каков он есть.

Сквозь поток бумаги и пепла в сентябрьском Нью-Йорке, сквозь гвозди, вбитые в лица детей в Манчестере, и изуродованные ноги бегунов в Бостоне, сквозь окровавленных полуголых детей Беслана и похищенных детей в кибуцах Израиля, мы видим правду.

Держитесь за эту правду. Мы не слабы, нас ослабляет ложь. А самая большая ложь заключается в том, что этот бесконечный каталог преступлений, к которому каждые несколько недель добавляется новое, связан с чем угодно, только не с исламом. Речь идет именно об исламе. И речь идет об исламе уже более 1000 лет.

Скажите ислам, вместо "региональный спор"; ислам, вместо "цикл насилия"; ислам, вместо “боевики”; ислам, вместо “террористы”; ислам, вместо "война".

Одно маленькое слово объясняет все. Один маленький мир привел к бесконечному миру ужаса.

Наша единственная надежда на победу начинается с того, что мы перестаем лгать и говорим правду.

Перевод: Miriam Argaman	Источник
Опубликовано в блоге "Трансляриум"