Хатем Базьян, палестинский пропагандист с американским гражданством
Хью Фицджеральд, 13 августа 2017 г.
Хатем Базьян, палестинский пропагандист с американским гражданством, ведущий безбедное существование в качестве университетского преподавателя в Калифорнии, превзошел самого себя, опубликовав под несколько сумбурным названием "Изгнание 1492 года, инквизиция, Декларация Бальфура и европейский вопрос!" — настоящая олла-подрида из всякой ерунды, смешения непонятной мумбо-джумбо, полуправды и откровенных измышлений, которая начинается в Испании Торквемады и Фердинанда и Изабеллы, а затем быстро переходит к Декларации Бальфура.
Господин Базьян, явно считает, что евреи и мавры одинаково страдали в Испании, начиная с 1492 г., и по одним и тем же причинам, что будет неожиданностью для историков того периода. Не менее удивительно и его отношение к Декларации Бальфура, которую он считает антисемитской (что делает его, возможно, единственным человеком в мире, когда-либо считавшим ее таковой), а антисемитизм, разумеется, Хатем Базьян терпеть не может.
Мои комментарии в тексте интерполированы. Я воздержался от комментариев по поводу английского языка Базьяна, который действительно поражает. Его больно читать, во многих местах он просто болтает — вас, как и меня, может позабавить его рефлексивное использование слов "эпистемический" и "эпистемологический", которые, погуглив имя Базьана и эти два слова, я обнаружил, что он использовал сотни раз. Возможно, ему следует дать им отдохнуть, а вместо этого в течение нескольких месяцев использовать "постколониальный дискурс" и "гегемонизм".
"Сочетание изгнания и инквизиции мусульман и иудеев в 1492 г. может, на первый взгляд, показаться неуместным, когда обсуждается и добавляется к этому списку Декларация Бальфура".
Никакие мавры не изгонялисьа из Испании в 1492 г., а только иудеи. Инквизиция, которая в первые десятилетия своего существования была почти полностью направлена против иудеев, также начала действовать не в 1492, а в 1478 году. Лишь много позже жертвами инквизиции стали и мориски (мавры, внешне принявшие христианство), но с ними никогда не обращались с такой жестокостью, как с иудеями. Так что уже в первом предложении Базьян допустил две серьезные фактические ошибки. И дальше дело не улучшается.
Вот следующий абзац:
"Безусловно, все эти три события являются монументальными, но, если в случае с изгнанием и инквизицией последствия были немедленными и заметными [sic] с сотнями тысяч пострадавших, то [sic] Декларация Бальфура — это всего лишь письмо, имевшее далеко идущие последствия, но менее понятное с эпистемологической
(обратите внимание на это слово, поскольку и оно, и его вариант — "эпистемический" будут многократно повторяться г-ном Базьяном; эти два слова он использует в своих работах более 800 раз, причем их смысл никогда не проясняется)
и исторической перспектив. На мой взгляд, то, что объединяет эти разные и исторически раздельные события [sic], — это взаимоотношения Европы, прошлые и настоящие, с построенным "другим". У Европы была постоянная проблема с "другим", и это было отличительной чертой последних 500 лет истории региона".
Базьян утверждает, что
"у Европы была постоянная проблема с "другим", и это было отличительной чертой последних 500 лет истории региона".
Неужели он забыл, кто был этим "другим", и в чем заключалась эта "постоянная проблема", и когда она началась? “Другим" был ислам, а "постоянной проблемой" — агрессивность мусульманских воинов, которые не переставали нападать на христиан. Эта "проблема" началась в 732 г., когда Карл Мартель отбил арабских захватчиков-мусульман недалеко от Пуатье. В результате, в руках мусульман остались Пиренейский полуостров и южное побережье Средиземного моря.
Именно с него на протяжении многих веков мусульманские войска нападали на христианские корабли и моряков по всему Средиземноморью. Они также совершали набеги на побережье Европы, Италии, Франции, Англии, Ирландии и даже Исландии. Они захватывали все, что имело ценность и двигалось, а также людей, мужчин и женщин, которых увозили в Северную Африку в качестве рабов.
Это всегда была односторонняя агрессия: христиане на побережьях оборонялись от мусульманских налетчиков. Они не переносили сражения в Северную Африку, не совершали набегов на мусульманские деревни и не уводили мусульманских пленников в рабство. Этот "другой" был не европейской выдумкой, а постоянно присутствующей угрожающей реальностью. Может быть, Хатем Базьян ничего этого не знает?
Что касается захвата Испании мусульманами, то христианам потребовалось 780 лет Реконкисты, чтобы отвоевать все захваченные ими территории. Хатем Базьан, похоже, забыл, откуда взялась эта "постоянная проблема" — ислам на марше, и, видимо, считает, что европейцам-расистам и колонизаторам нужен был "другой", которому можно было бы противостоять, и они решили превратить этих безобидных мусульман в этого физически необходимого "другого".
История масштабного арабского завоевания Ближнего Востока, Северной Африки, а затем и всей Испании, остановленного только в Пуатье, была не вымыслом о могущественных "других", созданных европейцами, которым они были нужны для своего повествования; мусульманская агрессия была реальной; 780 лет, которые потребовались для полного разгрома этого захватчика, стали главным фактом испанской истории. Европейцам не нужно было создавать "другого", за них это сделал ислам.
Да и сам ислам всегда имел своего "другого", т.е. всех немусульман, которых велено ненавидеть, вести против них джихад и порабощать, пока весь мир не окажется под исламским господством.
Мусульмане определяют себя в резком контрасте с неверными. Они проклинают куффаров 17 раз в день в своих молитвах. Они читают Коран, в котором более 100 стихов, призывающих бороться с неверными, вселять ужас в их сердца, бить их по шее, отрубать им кончики пальцев.
Они придерживаются доктрины "аль-вала' ва-ль-бара'" — любви и ненависти ради Аллаха, которая призывает к верности мусульманам и ненависти к неверным. Коран говорит мусульманам, что они не должны брать в друзья ни христиан, ни иудеев. О мусульманах сказано, что они —"лучшие из народов" (3:110), а неверные названы "мерзкими тварями" (98:6).
Узнав все это, понимаешь, кто именно создал "другого" и относится к нему с неизменным презрением и ненавистью. И это не европейцы. Мусульмане относились с такими же презрением и ненавистью не только к христианам, но и ко всем другим народам — иудеям, индуистам, буддистам. Базьян может болтать о том, что Европе нужен "сконструированный "другой", но для мусульман с самого начала ислама все немусульмане — постоянные "другие".
Вот что пишет Базьян:
В 1492 г. Европа и, особенно — Испания, приступила к созданию "чистой" расовой и религиозной идентичности, которая требовала насильственного изгнания и/или обращения в христианство как мусульман, так и иудеев.
Изгнание мусульман (мавров) было совершенно иным, чем изгнание иудеев. Однако Базьян намерен рассматривать их как одно и то же.
В 1492 г. испанцы изгоняли только иудеев, которые не представляли никакой угрозы для испанских христиан. Они никогда не властвовали над какой-либо частью Испании и не подавали признаков такого желания. Они хотели лишь исповедовать свою религию. Когда их изгнали, а изгнание было полным (в отличие от последующего изгнания мавров), они были рассеяны по ветру, вплоть до Амстердама и Салоников.
Совсем другое дело — мусульмане. Они веками были хозяевами испанских земель, и последний их форпост — Гранадский эмират был окончательно потерян только в 1492 году.
В начале XVI века, когда испанские войска все активнее стали действовать в Новом Свете, а берберские пираты и турки-мусульмане совершали набеги на испанское побережье, и хорошо вооруженные мусульмане жили прямо за Гибралтарским проливом, у испанских монархов были все основания опасаться постоянной угрозы со стороны мусульман.
Однако на первых порах, и это часто упускается из виду, к мусульманам в Гранаде относились с большой щедростью. По Гранадскому договору 1491 г. маврам было гарантировано право сохранять все свое имущество, освобождение от налогов на несколько лет и открытое исповедание ислама без какого-либо вмешательства государства.
Хатем Базьян, видимо, ничего этого не знает.
Он не только неверно определяет дату первого изгнания мавров, но и не знает, что послужило его причиной. Если бы мавры не подняли восстание тогда, когда они его подняли, то не было бы и попытки их изгнания. Но в 1499 г. мусульмане в Гранаде подняли восстание; оно было быстро подавлено, но затем быстро последовали еще два восстания в горном районе, известном как Альпухаррас, которые были подавлены только в 1501 г.
Опасность успешного восстания мусульман, хотя и предотвращенная, заставила испанское правительство в 1502 г. потребовать от мусульман (мавров) принять христианство или покинуть страну. Однако это "изгнание" не было осуществлено с той же жестокостью, с какой в 1492 г. были изгнаны иудеи — все те, кто не принял христианство.
Многие мавры остались после первого изгнания в 1502 г., и хотя внешне они выглядели обращенными в христианство, их поведение беспокоило испанцев, которые верно чувствовали, что многие из них в душе остались мусульманами. И эти опасения оказались вполне обоснованными, поскольку в 1568 г. в том же регионе — в горах Альпухаррас произошло еще одно, гораздо более масштабное восстание морисков (мавров, внешне принявших христианство), чем восстание 1499-1501 гг. Тем не менее, испанцы продолжали разрешать морискам оставаться в стране.
Однако в конце концов, когда христиане все больше убеждались в том, что многие мориски просто скрывают свои исламские убеждения, настоящее "изгнание мавров" (то есть тех морисков, которые только притворялись христианами, а внутренне оставались мусульманами) произошло в 1609 году, то есть через 117 лет после того, как, по утверждению Хатема Базьяна, мавры были изгнаны. История не является его сильной стороной.
И снова Базьян говорит, а я с трудом пытаюсь понять, что он имеет в виду:
Достижение этой "чистоты" или, если можно так выразиться, "чистого" европейца до "истоков", означало изгнание для тех, кто бросал вызов новоиспеченным канторам идентичности, белым и христианским.
Признаюсь: я не знаю, что означает это предложение, если предположить, что оно имеет смысл.
Понимание и признание того, что раса является социально сконструированной категорией, не означает, что она не была наделена смыслом и не мобилизована властью для воздействия [sic!] на тех, кому приписывались [sic] неполноценные расовые характеристики.
Оставив в стороне фактическое изобретение белой идентичности (так значит, "белой идентичности” не существует, и она является всего лишь "изобретением", "социально сконструированной категорией"?) и Европу как две отдельные четкие категории, "чистота" европейской крови и расы строилась на выдворении и навешивании ярлыков на мусульман и иудеев.
Следовательно, сконструированная европейская идентичность означала отрицание того, что мусульмане и иудеи могут быть частью "нас", и навсегда останутся презренными и отвергнутыми как "они", что означало эпистемическое (любимое слово Хатема, как уже отмечалось, хотя что оно, по его мнению, означает, совершенно неясно) и структурное исключение с 1492 г. и далее (некоторые предполагают более раннее разграничение).
Если быть европейцем означало быть белым и христианином, то мусульманские и иудейские подданные не могли быть истинными европейцами по отношению к [sic] "источнику", поскольку они не отвечали обоим требованиям.
Это поднимает еще более сложные вопросы, касающиеся самой инквизиции. Мог ли мусульманин или иудей стать европейцем путем обращения, поскольку идентичность имеет два компонента, проникнутых эпистемологически?
Еще одно появление, на этот раз в форме наречия, любимого слова Хатема, и, как всегда, неправильно употребленного.
Европейская белая христианская идентичность строится с помощью теологической линии аргументации, что означает, что "чистота" крови, т.е. основа современного расизма, теологически построена так, что не допускает включения мусульманина и иудея даже после обращения.
Попробуйте разобраться в этом, рискните.
Современный расизм — расизм белых в отношении черных, не имеет ничего общего с теологическими различиями. Хатем Базьян не только сам запутался, но и является причиной заблуждений других людей. Ваша честь, я остаюсь при своем мнении.
Инквизиция становится не только средством подтверждения общего обращения, но и системой насилия, направленной на контроль и маргинализацию, если не на полное уничтожение теологически сконструированных низов. Сам "Бог" требует очистить пространство, время и тело от осквернения [sic] низшего существа, находящегося вблизи от божественно приписанной [sic] высшей расы, белого европейца-христианина, исключая всех остальных. [sic]
Это подводит нас к европейскому вопросу — неспособности Европы на онтологической и эпистемологической (опять это слово) основе принять инклюзивность и равенство всех членов человеческого рода. Врожденное превосходство или, если угодно, превосходство европейской белой расы не способно выйти из своего парадигматического [?] ложа [?] расовой чистоты, несмотря на утверждения об обратном, которые были сформулированы в эпоху Просвещения и в современный период (аж со времен Просвещения?)
Фундаментальная основа европейской идентичности не претерпела значительных изменений, а расовое превосходство было кодифицировано во внутренних и международных правовых структурах, которые затушевывают реальность, глубоко заложенную в расовой системе.
Теперь об этом абзаце — он что-то значит?
На месте Хатема Базьяна я бы поостерегся обвинять Европу в неспособности "согласиться с инклюзивностью и равенством всех членов человеческого рода".
Именно Европа, а не мусульмане, покончила с работорговлей и рабством. Именно в европейских, а не в мусульманских странах действуют сегодня законы, гарантирующие равные права всем гражданам, независимо от их расы и веры.
Именно Европа принимает мигрантов отовсюду, включая Ближний Восток и Африку южнее Сахары. Именно в Европе сегодня проживает 44 млн. мусульман (включая жителей европейской части России).
Хатем Базьян мог бы спросить себя, как живут индусы в Пакистане, как живут индусы и буддисты в Бангладеш, как живут христиане в Иране, Саудовской Аравии, Египте, Ливии, Йемене, Судане, Индонезии, "Палестине" и еще двух десятках мусульманских стран. Именно в мусульманских странах обнаруживается наибольшая неспособность "принять инклюзивность и равенство всех членов человеческого рода".
Было бы полезно, если бы Хатем Базьян привел хотя бы один пример (помимо прекратившегося апартеида в ЮАР) того, как в наши дни "расовое превосходство кодифицировано во внутренних и международных правовых структурах". О чем, черт возьми, он может говорить? О каких странах? Что такое "международные правовые структуры"? Возможно, раз уж мы заговорили о расизме и "другом", г-н Базьян мог бы рассказать нам, как учат мусульман о превосходстве мусульман над куффарами, поскольку мусульмане — "лучшая община, когда-либо созданная для (блага) человечества, предписывающая и поощряющая добро и запрещающая зло" (Коран 3:110), а куффары, неверные, немусульмане, — "самые мерзкие из существ" (Коран 98.6).
Кто же реализует "инклюзивность и равенство"? Мусульмане, которых учат, что все немусульмане "мерзкие", и что их нельзя брать в друзья, и что мусульмане должны быть верны только своим единоверцам-мусульманам и ненавидеть немусульман "ради Аллаха"?
Или же это европейцы, широко распахнувшие свои двери для десятков миллионов мусульманских и других мигрантов из-за пределов Европы, потратившие и продолжающие тратить колоссальные суммы на благополучие этих мигрантов и сделавшие все возможное для их интеграции в свое общество?
Хатем Базьян, конечно же, не хочет обсуждать, как тексты и учения ислама, а также практика ислама способствуют распространению идей о превосходстве арабов и о том, что ислам является "арабской национальной религией", как охарактеризовал его Анвар Шайх.
То, что послание ислама было дано именно арабам и на их языке, что Коран в идеале должен читаться и декламироваться на арабском языке, что мусульмане должны пять раз в день поворачиваться лицом к Мекке в Аравии и раз в жизни совершать паломничество в эту самую Мекку, — все это способствует развитию арабского превосходства.И многие мусульмане-не арабы берут арабские имена и фамилии, принимают арабскую идентичность или даже, как "саиды", объявляют себя потомками Пророка, потому что арабы — лучшие из мусульман, а значит, и лучшие из всех народов.
Неудивительно, что арабский историк ат-Табари писал, что "арабы — самый благородный народ по родословной, самый выдающийся и самый лучший в делах", и с ним соглашались многие арабские писатели, которых Хатем Базьян, при желании, легко найдет в Гугле.
Что касается арабского расизма, то Базьян мог бы начать с самых известных личностей в мусульманской арабской истории. Это знаменитый Ибн Халдун, чье пренебрежительное отношение к чернокожим шокирует современника:
"Негритянский народ, как правило, покорно переносит рабство, потому что [в неграх] мало [что по существу] человеческого и они обладают качествами, весьма схожими с качествами бессловесных животных".
Был и Насир ад-Дин ат-Туси, который писал, что "многие видели, что обезьяна более способна к дрессировке, чем негр, и более разумна".
Если набрать в Гугле "исламские ученые и писатели о чернокожих", то можно найти множество подобных высказываний у Али Сины (Авиценны), аль-Мукадаси, аль-Масуди, Ибн аль-Факиха и других.
Если бы Хатем Базьян захотел увидеть примеры настоящего расизма, который продолжается до сих пор, ему было бы достаточно взглянуть на арабо--мусульманских писателей, которые выражают такие антинегритянские предрассудки, от которых волосы дыбом встают.
Но вернемся к Базьяну:
В этом месте можно спросить, какая связь подразумевается в названии эссе (такие обидные и бессодержательные выпады вряд ли можно назвать "эссе"), если мы сможем соединить эти три пункта вместе.В 1492 году королева Изабелла I Кастильская [sic] и Фердинанд II Арагонский издали указ об изгнании из Андалусии сначала иудеев, а затем — мусульман (повторю: эффективное, то есть полное, изгнание мавров, аналогичное изгнанию иудеев в 1492 году, произошло не ранее 1609 года), так же как и приведение в действие инквизиции (нет, инквизиция не была "приведена в действие" в 1492 году, она началась еще в 1478 году), чтобы гарантировать подлинность обращения в обеих общинах. По всем намеченным целям инквизиции удалось экономически, политически и социально лишить мусульман и иудеев собственности, структурно конституировав их как "нечистых других", чтобы создать ортодоксию расы и крови.Укрепление европейской белой христианской идентичности происходило посредством пыточной инквизиции тех, кого считали недостаточными христианами и наверняка [sic] небелыми. То, что началось с изгнания в 1492 году (он подразумевает здесь изгнание иудеев и мусульман в этом году, но мавры не были изгнаны до 1502 г., после их первого масштабного восстания, и не было бы изгнания морисков, если бы они не подняли новое восстание в 1568 г.), сопровождалось насильственным обращением и инквизицей (опять он, похоже, считает, что инквизиция началась после 1492 года) и завершилось вторым раундом массового изгнания и перемещения морисков в 1609 году и в последующие годы.
Базьян не упоминает причину этого "массового изгнания" — восстание мусульман в Альпухаррасе (1568-71 гг.).
Таким образом, достижение Европой чистоты "расы" и "религии" обеспечивалось путем геноцида, пыток и выселения мусульман и евреев за пределы страны.
Небрежное и неточное употребление слова "геноцид" достойно сожаления: в Испании не было массовых убийств иудеев и мусульман. И как можно прямолинейно утверждать, что мусульмане представляют собой "расу", когда сами мусульмане утверждают, что ислам универсален в своей привлекательности, и с гордостью заявляют, что мусульмане — представители всех рас?
Если вы Хатем Базьян, то можете совершить этот и многие другие удивительно глупые подвиги фатума. Но остальные из нас ограничены стандартами.
Комментариев нет:
Отправить комментарий