Когда Макрон появился на политической сцене, я сразу же написал, что это ублюдочный продукт. Мало, кто слушал меня в то время.
GUY MILLIÈRE, 29 NOVEMBRE 2018
Сегодня ублюдочный продукт оказался еще и совершенно ядовитым. Я также отметил, что у Макрона наблюдается тревожное психопатологическое измерение, но мне сказали, что я преувеличиваю. Психопатологическое измерение Макрона теперь очевидно.
С момента его прихода к власти через серию мошеннических операций (устранение Франсуа Фийона, интенсивная и гегемонистская пропаганда в средствах массовой информации, демонизация Марин Ле Пен), человек, который женился на своей мачехе и который принимает себя за Жанну д'Арк, ведет себя так, как-будто не успокоится, пока не превратит страну в груду развалин.
Он сказал, что хочет освободить экономику (некоторые, на полном серьезе, даже окрестили его либералом). Он ничего не изменил, повел себя, как социалист и заменил одни налоги — другими и одни бюрократические ограничения — другими. Безработица и нищета по-прежнему на высоком уровне и продолжают расти за пределами статистических трюков. Рост экономики стоит на нуле. Истинные страдания уже маячат впереди.
Он сказал, что хочет вернуть безопасность. Опасность нарастает с каждым днем (жестокие грабежи, сексуальная агрессия и изнасилования заметно возросли), и не проходит даже 50 дней, чтобы не вспыхивали беспорядки.
Он не обещал обуздать исламизацию и нелегальную иммиграцию, и они продолжаются. Выраженная покорность исламизации страны является, несомненно, одной из его навязчивых целей. И ножевые нападения происходят каждую неделю, и трущобы, достойные третьего мира, созданы во многих частях страны, вплоть до Парижа.
Его главная навязчивая идея заключается в том, что он «спасает планету», которая ни о чем его не просит, и которая совершенно не нуждается в спасении (глобальное антропогенное потепление, которого не существует, и я еще вернусь к этому вопросу). Его одержимость служит предлогом для охоты на автомобили и автомобилистов, для еще большего сужения полос движения, для беспрецедентных репрессий всех, кто прикоснулся к рулевому колесу и для избиения налогами, которые продолжают расти (налоги на топливо, повышенный технический контроль и величина штрафов).
Поскольку отчаяние и гнев толкнули французов к созданию движения желтых жилетов, он сбросил немного больше маски, демонстрируя свою ненависть к стране и свое презрение к французскому народу. Он играет в усталость и отставку, чтобы восстание стихло, просит своих приспешников свалить все с больной головы на здоровую, используя левых, чтобы обвинить «крайне правых», пытается напугать «фашистской угрозой», которая существует только в его больной голове и остается глухим и слепым, показывая, что он принимает тех, кого считает прокаженными, за идиотов, которых надо отправить домой, чтобы они доели оставшиеся куски хлеба.
Высказывания Дарманэна, Гриво и Кастанера в последние дни были отвратительными. Поведение Макрона в его речи во вторник было еще отвратительнее. Этот гад не имеет ни миллиграмма сострадания, никаких видимых человеческих чувств к людям, про которых он, скорее всего, думает, что они воняют.
Он с ними не разговаривает. Он их игнорирует и подавляет своей робеспьеровской холодностью. Он говорит о «глобальном потеплении» (которого, я повторяю, не существует) и «переходе к энергетической безопасности» (бесполезном и дорогом), как запрограммированный робот, который не имеет абсолютно никакого отношения к боли тех, кого он должен переехать своим экологическим катком, что является лишь ложным предлогом. Поскольку он — технократический робот, он создает такой же бесполезный технократический комитет. Он надеется применить анестезию, пообещав диалог с неформальными исполнителями, сказав, что каток в любом случае не остановится.
Он не признает никакой политической оппозиции и намерен царствовать, заявляя, что между ним и «политическими группировками», которые имеют достаточно разума, чтобы держаться в тени, позади прокаженных, нет никого.
Он говорит, что хочет предотвратить «конец света», заметая «концы месяца» (в одной фразе). Он вообще ничего не предотвращает и знает это, потому что «конец света» сегодня не ближе, чем вчера. А вот конец месяца становится с каждым разом все тяжелее для миллионов французов. И все это из-за него.
Он утверждает, что воплощает в себе «правду». Он ведет себя как диктатор все более выраженного тоталитарного разлива.
В следующую субботу посмотрим, будет ли у тех, кто очень хочет его отъезда, достаточно решимости, чтобы выстоять, или они начнут лобызать ручки. Смею надеяться, что они не будут лобызать ручки даже, если против них выйдут огромные силы. Если же они будут лобызать ручки, то я не хочу думать, что они признают себя побежденными.
Я хочу думать, что отвратительное отношение Макрона не будет ими забыто, что они снова встанут, что они проголосуют за падение Макрона и его гнусной клики (Франция дошла уже до такой степени, что я говорю: кто угодно, кроме Макрона и его клики; самое главное, чтобы они ушли, все), и чтобы вся европейская советизированная конструкция, на службу которой пришел Макрон, упала сама, и чтобы ей на смену пришла Европа суверенных народов — то, что определила Маргарет Тэтчер в свое время.
Я бы хотел, не особенно в это веря, увидеть такую форму революции свободы, которая разрушит ворота, ведущие миллионы европейцев к гибели их собственной цивилизации (то, о чем я говорил в своей книге «Как умирает цивилизация»).
Я бы хотел, не особенно в это веря, увидеть быстрое и жесткое падение мошенника Макрона.
Я с грустью думаю о миллионах французов, которым не хватает денег до конца месяца, и которые видят свою жизнь, как нескончаемые сумерки.
Я понимаю их отчаяние. Я разделяю их гнев.
Роль правительства в свободном обществе заключается в том, чтобы гарантировать право на поиск счастья, а не заваливать население невзгодами, а народ, управляемый недостойными и тираническими правителями, морально обязан их свергнуть.
| Перевод: Miriam Argaman | |
Опубликовано в блоге "Трансляриум" | |
Комментариев нет:
Отправить комментарий