У входа в Люксембургский дворец лежал подозрительный пакет, который взорвался; этот метод является классическим в своем роде.
Филипп Шансэ Уилмотт, 24 ноября 2018
Поделиться с друзьями:
Так, активисты-мусульмане чередуют смертоносные нападения и имитации, вызывающие тревогу у служб безопасности; короче говоря, повседневность, которую ислам хочет нам проповедовать на нашей собственной земле, и в которой вооруженный джихад является неотъемлемым компонентом.
В зале Сената именно в этот момент должен начаться Форум по исламскому радикализму и управлению (ФИРУ).
Сигнал мусульманской враждебности был недвусмысленным, особенно, на фоне исламской войны, проводимой против жителей Запада. Однако Форум по исламскому радикализму и управлению продолжал свою работу, проводимую совместно со специалистами в области охраны бизнеса и разведки в различных областях бизнеса. Это явятся частью последующей деятельности по дискретным междисциплинарным исследованиям, проводимым в сотрудничестве с парламентариями.
Этот процесс родился в Париже год назад и стал плодотворным. Этому коллоквиуму (1) предшествовала аналогичная встреча в Вашингтоне, в Капитолии.
Страсбургский суд в судебном порядке определил реальный размах воинственности ислама, подтвердив необходимость избегать мусульманского мятежа в Европе.
Это, очевидно, отражено в его юридической позиции в деле Сабадич-Вольф. Он считает, что рамки статьи 10 (свобода выражения мнений) Европейской конвенции по правам человека впредь будут ограничены с тем, чтобы определенно сохранить «религиозный мир».
Напомним, что ни одна мусульманская община не отказалась от вооруженного джихада. Другими словами, мусульманские общины, живущие на европейской земле, оставляют за собой право создавать частные ополчения в нарушение закона, а суд приспосабливается к этой угрозе. Частное ополчение является юридической квалификацией группы, возглавляющей вооруженный джихад.
В этом контексте, из этого решения следует, что Страсбургский суд решает запретить упоминания о педофильском характере поведения Мухаммада, который «употребил» девятилетнюю девочку, которая вышла за него замуж в возрасте всего лишь шести лет (что представляет собой принудительный брак в сочетании с изнасилованием), чтобы успокоить гнев мусульман, которые буквально бесятся, когда информаторы сообщают о западном общественном мнении.
Таким образом, ограничение свободы выражения является функцией не истины или мнения, а религиозной нетерпимости мусульман, поскольку нет никакого риска восстания буддистов, других конфессий или атеистов. Такая позиция Суда также весьма спорна в свете положений Европейской конвенции по правам человека и ее дополнительных протоколов. Страсбургский суд превысил свои полномочия. Для демонстрации этого потребуются дальнейшие разработки. Таким образом, верховенство закона было подорвано правлением судей.
Неправильно утверждать, что Страсбургский суд принял концепцию религиозного богохульства, но его политико-юридические придирки по этническим мотивам не будут иметь особого значения для коллективного восприятия. Даже в этом отношении эти магистраты, единодушно вынесшие постановление, все вместе блестяще продемонстрировали, насколько они не способны отправлять правосудие против врага, если только сами они не являются его агентами. На самом деле, преднамеренно или нет, они дали наихудшим врагам народов Европы инструмент, оружие против них.
Парадокс заключается в том, что разжигая враждебность таким образом, они держат австрийскую гражданку ответственной за угрозу социальному и, в частности, религиозному миру, тогда как их приговор представляет собой важный вклад в развитие мусульманского активизма, в то время как она упомянула исторически доказанную истину - «употребление» девочки Мухаммадом. И эти магистраты надеются себя обелить, заявляя, тем не менее, что:
«Те, кто предпочитают пользоваться свободой практиковать свою религию в соответствии со статьей 9 Конвенции, не могут рассчитывать на свободу от критики». Акт педофильского характера может быть подвержен критике, особенно сегодня, поскольку он все еще служит примером.
Чему тут удивляться, если Страсбургский суд заседал в этом случае вместе с судьей от исламского государства (Азербайджан).
Не является ли высшим отклонением то, что Совет Европы интегрировал Азербайджан и другие государства за пределами континента? И перед лицом такого центризма, не кажется ли предпочтительнее рассмотреть вопрос о выходе из Совета Европы (не путать с Европейским союзом) в целях защиты народов Европы вместо того, чтобы позволить фактически исламской юрисдикции причинить им вред и ущерб? На этот раз он сделал даже слишком много: неуклюже, согласившись с классическим аргументом прихожан и их родственников в слепом, фанатичном уважении к Мухаммеду, он указал на риск мусульманского мятежа.
Независимо от этого случая, обзор вынесенных решений имеет значение для серьезной проблемы: существует бесчисленное множество мусульман, в том числе осужденных преступников и террористов, которые выиграли свое дело против европейских государств.
Что это значит для частных компаний?
После вынесения этого решения, стало очевидно, что предприятия не имеют реальной защиты от институциональных структур: ни от судебных органов, поскольку такой регресс верховной юрисдикции умиротворяет мусульман в их мстительной общинности, ни от правительств и их администраций, которые налагают на них миссию пропагандистов мультикультурализма, особенно в том, что приходится принимать мусульманские жалобы на религиозную практику внутри них. Но все это имеет свои издержки. И, прежде всего, это бесконечно: все уступки требованиям предрекают, рано или поздно, усиление исламизации. Более того, никто не понимает, почему эту стоимость следует взимать с компаний, а не с мусульман, требующих помещений для их культа. Поэтому настало время, чтобы компании решились избавиться от политкорректности и приняли самые сильные меры, чтобы эта идеологическая гангрена лечилась с реальной эффективностью. Банкротства из-за западни исламизации возникают все чаще.
Без наружной защиты компания часто лишается помещения. Мало кто из тех, чей HRD имеет протокол, определяющий методы разрешения религиозного спора. На профсоюзы практически нет никакой надежды, и в некоторых случаях они даже способствуют эскалации, будучи поражены исламским центризмом или слепотой политкорректностью. В большинстве случаев компания уходит в оборону или уступает помещения. Помимо того факта, что это ведет к дискриминации других сотрудников, это делает компании заложниками под страхом эскалации или ответных мер. Тирания политкорректности парализует заинтересованные стороны. Ограждение предприятий от религиозных споров, а также, в частности, непомерными издержками ислама, (потому что это на самом деле мусульманский активизм, а не маневры буддистов или христиан) сначала подразумевает решение принять твердую позицию, а затем постепенно разобраться в этом с помощью профессионалов, съевших собаку в этой проблеме.
(1): В панели коллоквиума от 16 ноября 2018 года в алфавитном порядке: Филипп Шансай-Вильмот, адвокат Брюссельской коллегии адвокатов, Александр Дель Валле, геополитолог и писатель; Марк Желино-Ларривэ, вице-председатель суда высокой инстанции в Нантере; Ариан Лев, предприниматель, Патрис Орберт, РАТП, генеральный делегат по этике; Сэм Сенев, эксперт; Николай Сэнеллс, психолог; Эрван Сезнец, журналист и писатель; Лесли Шоу, профессор, председатель Форума по исламскому радикализму и менеджменту.
| Перевод: Miriam Argaman | |
Опубликовано в блоге "Трансляриум" | |
Комментариев нет:
Отправить комментарий