 |
| Въезд халифа Омара (581-644) в Иерусалим, цветная гравюра XIX века (Википедия) |
Доклад Центра Политических Исследований Бегина-Садата (BESA) № 577, 3 сентября 2017.
Аннотация: Концепция «поселенческого колониализма» применяется с почти уникальной горячностью против Израиля. Но факт, что евреи являются коренным населением Южного Леванта, может быть легко доказан. С другой стороны, исторические и генеалогические данные свидетельствуют о том, что палестинцы происходят в основном из трех основных групп: мусульманских захватчиков, арабских иммигрантов и местных новообращенных в Ислам. Мусульманское завоевание Византийской Палестины в VII веке н.э. является классическим примером поселенческого колониализма, а также последующей миграции, особенно, в XIX и XX веках при Османской и Британской империях. Применение этой концепции палестинцами к евреям и сионизму является ироничным и бесполезным.
Одной из основ современного университета является идея поселенческого колониализма. Она утверждает, что некоторые общества зарождаются поселенцами, имплантированными на чужую территорию, либо непосредственно, либо с согласия имперской власти. Затем эти колонисты начинают преобладать и выдавливать коренное население. Они развивают воинствующие культуры, которые устраняют коренных жителей из исторических, литературных и других повествований.
В качестве основных примеров часто упоминаются США и Канада, Австралия и Новая Зеландия, Южная Африка, Родезия и Израиль. Аргумент поселенцев-колонистов против Израиля утверждает, что сионизм был имперским инструментом Англии (или, наоборот, сионизм манипулировал Британской империей); что евреи представляют собой чужое население, которое было имплантировано в Палестину, чтобы узурпировать землю и вытеснить народ, и что Израиль реально, фигурально и культурно подвергает палестинцев «геноциду». Согласно этому аргументу, «поселенческий колониализм» Израиля является «структурой, а не мероприятием» и сопровождается «наследием основополагающего насилия», которое происходит из Первого сионистского конгресса 1897 или даже раньше. Таким образом, с сионизмом, пропитанным двумя формами неистребимого первородного греха, легитимируется насильственная оппозиция Израилю, при которой любые формы компромисса, даже переговоры, являются «ошибочными и неискренними, потому что «диалог» не может справиться с асимметричным статус-кво».
Однако история Ближнего Востока не поддается этим формулировкам. Среди многих понятий, которыми палестинцы злоупотребляют и которые они извращают, обвинения в израильском «геноциде» занимают верхнюю позицию по вопиющей наглости, двойной клевете и одиозности. Идея поселенческого колониализма заслуживает внимания по трем причинам: она сравнительно недавно принята палестинцами и их защитниками; она широко распространена в академических кругах; и ее явная и ироничная лживость. Идею о евреях как «поселенцах-колонизаторах» легко опровергнуть.
Имеются многочисленные доказательства, показывающие, что евреи являются коренным населением южного Леванта; историческая и в настоящее время генетическая документация помещает евреев туда за более, чем 2000 лет, и есть неоспоримые свидетельства постоянного проживания евреев в регионе. Также достаточно обширны сведения, говорящие о культурной и генетической преемственности местных и мировых иудейских общин. Свидетельства были настолько многочисленны и настолько неопровержимы даже для историков античности и авторов религиозных текстов, некоторые из которых были юдофобами, что отключение евреев от южного Леванта просто не было понято. Евреи — коренное население.
Что касается имперской поддержки, то сионистское движение началось во время Османской империи, которая в лучшем случае была неуверенной по отношению к евреям и чувствовала неудобство от идеи еврейского суверенитета. Со своей стороны, Британская империя первоначально предложила поддержку в форме Декларации Бальфура, но в течение ее мандатного правления (1920-48) поддержка сионизма стала колебаться. Строительство инфраструктуры оказало огромное влияние на ишув, но политическая поддержка еврейской иммиграции и развития, предусмотренная мандатом Лиги Наций, начала застывать и ослабевать, пока, как известно, не была вообще снята накануне второй мировой войны. Это едва ли «поселенческий колониализм».
По иронии судьбы, нельзя сказать того же о палестинских арабах. Недавний анализ Пинхаса Инбари рассмотрел историю Палестины (термин Palaestina, доставшийся от Римской империи в 135 году н.э. как наказание за еврейское восстание). Прежде всего, он изучил традиционное происхождение палестинских племен, которые продолжают даже сегодня видеть себя иммигрантами из других стран. Обзор Инбари наряду со многими дополнительными источниками информации, к которым он не обращался, свидетельствует, что современные палестинцы происходят, по сути, из двух основных потоков: новообращенных иудеев и христиан от древних до современных, которые покорились Исламу; и арабских племен, происходивших из Ближнего Востока и мигрировавших в Южный Левант между поздней античностью и 1940-ми. Лучшими документально зафиксированными эпизодами были исламские завоевания VII века и их последствия, а также периоды поздней Османской империи и Британского мандата.
Даже наиболее известный палестинский переговорщик Саиб Эрекат, смехотворно утверждавший: «Я гордый сын хананеев, которые были там за 5 500 лет до того, как Джошуа бин-Нун сжег город Иерихон», прослеживает свою настоящую семейную родословную к племени Хувайдат, мигрировавшей из Аравии в Иорданию. Еще более честным является редкое признание министра Хамаса, Фатхи Шаммада, о том, что «половина палестинцев — египтяне, а другая половина — саудиты». Вторя Инбари, не следует утверждать, что «нет палестинцев», которые поэтому не заслуживают политических прав, включая самоуправление и государство. Утверждать такое было бы неправильно с точки зрения логики и морали. Палестинцы имеют право определять себя по своему усмотрению, и израильтяне должны добросовестно вести с ними переговоры. Однако палестинцы не могут претендовать на то, что они являются коренным населением Палестины, а евреи — поселенцами-колонизаторами.
Палестинские генеалогии, показывающие происхождение их собственных племен за пределами Южного Леванта, являются первейшим доказательством арабского поселенческого колониализма. И хотя повествования об арабских завоеваниях Византийской Палестины и Северной Африки нельзя принимать за чистую монету, они являются идеологическим проявлением поселенческого колониализма. В 634-37 н.э. мусульманские армии под командованием халифа Омара, завоевали весь Левант, а потом вторглись в Армению и Анатолию в 638, и на Кипр в 639. Последующая исламизация и арабизация Леванта была долгим и сложным имперским процессом. Он повлек за собой реорганизацию региона в административные провинции, создав новые социальные категории для целей налогообложения и контроля. Были внедрены поселенцы и перераспределены земли в качестве поместий и поощрения обращения в Ислам.
На протяжении веков мигрировали другие поселенцы, которые были намеренно имплантированы, в том числе, только в XIX веке: египтяне, бежавшие от Мухаммеда Али и ввезенные с конца 1820-х до 1840-х, а также чеченцы, черкесы и туркмены, перемещенные Османской империей в 1860-е, после ее войн с Россией. В течение этого столетия мигрировали также племена бедуинов, алжирцев, йеменцев и многие другие. Что касается современной иммиграции,
Инбари мог указать на хорошо документированное увеличение числа переписей палестинцев с 1922 по 1931, вызванное нелегальной иммиграцией из-за развития инфраструктуры и экономики региона. По одной из оценок, в период с 1922 по 1931, палестинское население увеличилось примерно на 37%, составив более 60 000 человек, что стало следствием нелегальной иммиграции. Другое исследование показало, что с 1932 по 1946, в страну въехали еще 60 000 нелегальных иммигрантов-мужчин, а бесчисленное количество женщин импортировались как невесты. Они стали дополнением большого притока арабских рабочих с 1940 по 1945, в связи с военным положением.
Повторяю, эти аргументы приводятся не для того, чтобы утверждать лозунг «землю без людей — для людей без земли», или что Османская Палестина была «пустой», когда началось сионистское движение. Она действительно была заполнена, хотя и неравномерно, однако, эти народы иммигрировали в землю в течение предыдущих столетий, процесс, который ускорился именно из-за сионистского движения и британского мандата. По иронии судьбы, палестинский поселенческий колониализм находился под эгидой как мусульманской, так и христианской империй. Наконец, речь идет об отдельном палестинском этно-национальном сознании и его отношениях с поселенческим колониализмом.
Притязания на то, чтобы быть отдельной палестинской этнической идентичностью еще с XVII века, являются неубедительными. Вместо этого, эта идея развилась как элитная концепция в годы, непосредственно предшествовавшие первой мировой войне и, особенно, после нее, соперничая с более глубокими и устойчивыми племенными и религиозными чувствами. Национализация масс происходила постепенно в течение следующих нескольких десятилетий, что было отчасти вызвано трагедиями, которые в значительной степени произошли по вине их лидеров, в частности, «арабское восстание» 1936-1939, отказ от раздела в 1947, израильская война за независимость 1948-49, и последующее, скорее локальное расселение беженцев в 1950-е. Палестинский национализм и самобытность в значительной степени реактивны и вторичны. Это говорит о том, что колониальная идентичность поселенцев носила, в основном, племенной и религиозный характер, причем последний — был имперским по определению.
В течение XIX и XX веков укоренился миф о «вечных» палестинцах. В ранний период это был европейский востоковедческий троп: палестинцы как живые «окаменелости», которые отражали библейскую жизнь. Позднее он был принят по стратегическим соображениям самими палестинцами как политический и культурный ответ на возвращение сионистов на землю. Такое использование было бы, возможно, понятным, если бы оно было ироничным, но оно достигло reductio ad absurdum (полного абсурда) в притязании Эреката о том, что у него были предки со времен Верхнего палеолита. Таким образом, палестинцы являются поселенцами-колонизаторами, а не евреями или даже сионистами.
Означает ли это осознание что-либо? Приблизит ли устранение термина из коробки инструментов отказа, дело переговоров и мира? Маловероятно. Однако в долгосрочной перспективе некоторым палестинцам и израильтянам потребуются определенные истины. Во-первых, отказ от признания Израиля не является в своей основе функцией палестинского национализма и локальной идентичности, а, скорее, — исламской религиозной оппозицией иудейским автономии и суверенитету. Другим делом является то, что такие тенденциозные категории, как «поселенческий колониализм», которые по иронии судьбы подрывают палестинские притязания на статус коренных народов, должны быть отменены в пользу честных оценок истории.
| Перевод: +Miriam Argaman | |
Опубликовано в блоге "Трансляриум" | |
Комментариев нет:
Отправить комментарий