Американские евреи расколоты в вопросе об арабо-мусульманской иммиграции в Соединенные Штаты.
Как детям иммигрантов, нам крайне трудно, с этической точки зрения, выступать против иммиграции других в Соединенные Штаты. Это особенно верно, учитывая историю евреев в Европе в середине прошлого века. Подход в вопросу иммиграции в американской политике отличается узкопартийностью. Правые имеют тенденцию проявлять осторожность, когда дело касается иммиграции в страну мусульман и латиносов, хотя и без прямой оппозиции, в то время как левые обычно готовы распахнуть двери перед любым пришедшим. Как некто, обеспокоенный благосостоянием еврейского народа, я не считаю лишним проявить осторожность.
Масштабы иммиграции из Ближнего Востока, которую мы наблюдаем сегодня, сопоставимы с массовой миграцией, имевшей место после второй мировой войны. Это меняет характер западных обществ, особенно в Европе. Многие американцы обеспокоены нелегальной иммиграцией латиносов. Как калифорниец, могу сказать вам, что мои соседи все больше обеспокоены активностью банд, перспективой увеличения преступности, повышением цен на жилье и экономическим ударом, который придется на налоговую базу - придется интегрировать иммигрантов в школах и медицинских учреждениях, и так далее.
Я этим не слишком обеспокоен.
Что меня беспокоит, так это то, что джихадисты убили около 50 человек в Орландо, штат Флорида, а левые только и могут говорить, что о НСА (национальная стрелковая ассоциация — прим. пер.) и Дональде Трампе.
Как я уже писал в "Процветании Израиля", в ответ на комментарий Императрицы Труди:
Можем ли или должны ли мы, как дети сотен иммигрантов, отрицать право других иммигрантов приезжать в Соединенные Штаты и наслаждаться «благословенной свободой», как еврейский народ смог это сделать? Это важный момент, не так ли?
Мы, в конце концов, дети иммигрантов.
Совершенно очевидно, что США являются страной иммигрантов, за исключением коренных американцев. Так что, если мы захотим оградить страну от джихадистов, то столкнемся с этической дилеммой.
Принимая во внимание еврейскую историю 20-го века, нам будет трудно привести аргумент против иммиграции.
Я хотел бы подчеркнуть признание того факта, что исламская иммиграция во многом антисемитская, судя по результатам опросов по региону, а поэтому, с точки зрения здравого смысла и самосохранения, у нас нет никаких этических обязательств для ее поддержки.
Мне кажется, что есть две вещи, которые должны признать американские евреи и наши друзья.
Во-первых, рост политического Ислама является одним из самых значимых событий международной политики с момента распада Советского Союза, и, во-вторых, вопрос контроля оружия становится «красной тряпкой», когда дело касается проблемы американского джихада.
Мы должны признать, что политический Ислам - весьма серьезное международное политическое движение, представляющее собой прямую угрозу для еврейского народа и светского Запада. Правые это, кажется, признают, а левые - нет.
Неспособность левых прогрессистов признать значение, или даже существование политического Ислама, представляет собой ужасную и лицемерную форму фанатизма. Смею утверждать, что сегодня, помимо политического Ислама, левый «"нтирасизм" является самым расистским политическим движением в Европе и в Соединенных Штатах.
Во-первых, рост политического Ислама является одним из самых значимых событий международной политики с момента распада Советского Союза, и, во-вторых, вопрос контроля оружия становится «красной тряпкой», когда дело касается проблемы американского джихада.
Политический Ислам
Мы должны признать, что политический Ислам - весьма серьезное международное политическое движение, представляющее собой прямую угрозу для еврейского народа и светского Запада. Правые это, кажется, признают, а левые - нет.
Неспособность левых прогрессистов признать значение, или даже существование политического Ислама, представляет собой ужасную и лицемерную форму фанатизма. Смею утверждать, что сегодня, помимо политического Ислама, левый «"нтирасизм" является самым расистским политическим движением в Европе и в Соединенных Штатах.
Мы называем его "гуманитарным расизмом", и он является формой расизма, которая предполагает, что "цветные", особенно арабо-мусульмане, так отстали и так деформированны западным империализмом, что они не могут соответствовать никаким стандартам современной человеческой порядочности. Так, например, если арабские родители и арабские СМИ поощряют своих детей выбегать на улицы Израиля с топорами с целью изрубить первого еврея, которого они встретят, мы должны поверить, что это по вине самих евреев.
Это гуманитарный расизм и известная форма фанатизма в современном Западе.
Лицемерие также глубоко.
Если еврейский ребенок носит цицит в университете Сан-Франциско, то его обвиняют в "культурной поддержке".
Однако, если арабские дети призывают к геноциду евреев через призывы к интифаде: "Интифада! Да здравствует интифада!", то ректор университета Сан-Франциско, Лесли Вонг, говорит им, что они представляют собой самое лучшее, за что стоит университет.
Достаточно очевидно, что американцы собираются обзавестись пистолетами для защиты дома, и ещё винтовками и ружьями - для отстреливания разных диких лесных тварей. Американские левые, которые раньше представляли мой политический дом, хотят доказать, что инцидент в Орландо - аргумент за запрет оружия. Орландо- не об этом. Орландо - это о жестокости как политической тенденции в мусульманской общине, что восходит, по меньшей мере, к 1920-м годам, когда Мусульманское братство возникло в Каире.
Некоторые, по уважительной причине, утверждают, что это, на самом деле, восходит к Мухаммаду VII века, к его предложению, чтобы мусульмане били неверных по шеям. И хотя Омар Седдик Матин был по рождению американцем с афганскими корнями, стрельба в Орландо ставит вопрос об арабо-мусульманской иммиграции в Соединенные Штаты из-за джихадистских наклонностей значительной доли его населения.
Вопрос не в том, что контроль за оружием не нужен, а в предположении, что Демократическая партия станет использовать этот контроль для ухода от реальной проблемы джихада, которую демократы отказываются обсуждать, дабы они, в конечном итоге, направляли дрожащий обвиняющий перст друг на друга и со всех сторон орали: "расист!"
Мы никогда не сможем честно противостоять джихаду, а еще меньше — его разгромить, если мы не можем заставить себя обсуждать его. Американским правым кажется комфортно обсуждать то, что является, по сути, одной из основных международных угроз. Просто спросите любую, недавно изнасилованную женщину в Швеции, в то время, как американские левые скорее поддержат канал Хирургия, чем выдохнут слова «радикальный исламский терроризм».
Здесь существует большое лицемерие.
Западные левые утверждают, что они против расизма, а сами представляют сегодня самое расистское политическое движение во всей Европе и США, за единственным исключением - политического Ислама. Современная форма этого расизма почти не отличается от белого западного имперского понятия «бремя белого человека» девятнадцатого века. Самодовольные и добропорядочные белые левые Запада смотрят на своих «маленьких смуглых братьев» с доброжелательным презрением.
Они, честно говоря, такого невысокого мнения о небелых людях, что чувствуют, что они должны проявлять снисходительность ко всем правонарушениям, в том числе и к убийству почти 50 человек в ночном клубе Орландо по закону шариата, из-за вины правительства США в незапрещении оружия. Или из-за вины за обобщенную, свободно плавающую ненависть к геям внутри американского общества. Или из-за вины правой «исламофобии», которая ввергает некоторых мусульман в приступы кровавой ярости.
Правда заключается в том, что большинство мусульман не имеют особого интереса к ведению джихада или к убийству своих соседей геев. Однако в Исламе существует традиционный взгляд, который выражается в презрении к геям, евреям, всем немусульманам, и что женщина должна прожить свою жизнь в мешке с картошкой. Эта тенденция известна как аль-Шариа и находится в самом сердце веры.
Поделиться с друзьями:
Это гуманитарный расизм и известная форма фанатизма в современном Западе.
Лицемерие также глубоко.
Если еврейский ребенок носит цицит в университете Сан-Франциско, то его обвиняют в "культурной поддержке".
Однако, если арабские дети призывают к геноциду евреев через призывы к интифаде: "Интифада! Да здравствует интифада!", то ректор университета Сан-Франциско, Лесли Вонг, говорит им, что они представляют собой самое лучшее, за что стоит университет.
Контроль оружия, Орландо и иммиграция
Достаточно очевидно, что американцы собираются обзавестись пистолетами для защиты дома, и ещё винтовками и ружьями - для отстреливания разных диких лесных тварей. Американские левые, которые раньше представляли мой политический дом, хотят доказать, что инцидент в Орландо - аргумент за запрет оружия. Орландо- не об этом. Орландо - это о жестокости как политической тенденции в мусульманской общине, что восходит, по меньшей мере, к 1920-м годам, когда Мусульманское братство возникло в Каире.
Некоторые, по уважительной причине, утверждают, что это, на самом деле, восходит к Мухаммаду VII века, к его предложению, чтобы мусульмане били неверных по шеям. И хотя Омар Седдик Матин был по рождению американцем с афганскими корнями, стрельба в Орландо ставит вопрос об арабо-мусульманской иммиграции в Соединенные Штаты из-за джихадистских наклонностей значительной доли его населения.
Вопрос не в том, что контроль за оружием не нужен, а в предположении, что Демократическая партия станет использовать этот контроль для ухода от реальной проблемы джихада, которую демократы отказываются обсуждать, дабы они, в конечном итоге, направляли дрожащий обвиняющий перст друг на друга и со всех сторон орали: "расист!"
Мы никогда не сможем честно противостоять джихаду, а еще меньше — его разгромить, если мы не можем заставить себя обсуждать его. Американским правым кажется комфортно обсуждать то, что является, по сути, одной из основных международных угроз. Просто спросите любую, недавно изнасилованную женщину в Швеции, в то время, как американские левые скорее поддержат канал Хирургия, чем выдохнут слова «радикальный исламский терроризм».
Здесь существует большое лицемерие.
Западные левые утверждают, что они против расизма, а сами представляют сегодня самое расистское политическое движение во всей Европе и США, за единственным исключением - политического Ислама. Современная форма этого расизма почти не отличается от белого западного имперского понятия «бремя белого человека» девятнадцатого века. Самодовольные и добропорядочные белые левые Запада смотрят на своих «маленьких смуглых братьев» с доброжелательным презрением.
Они, честно говоря, такого невысокого мнения о небелых людях, что чувствуют, что они должны проявлять снисходительность ко всем правонарушениям, в том числе и к убийству почти 50 человек в ночном клубе Орландо по закону шариата, из-за вины правительства США в незапрещении оружия. Или из-за вины за обобщенную, свободно плавающую ненависть к геям внутри американского общества. Или из-за вины правой «исламофобии», которая ввергает некоторых мусульман в приступы кровавой ярости.
Правда заключается в том, что большинство мусульман не имеют особого интереса к ведению джихада или к убийству своих соседей геев. Однако в Исламе существует традиционный взгляд, который выражается в презрении к геям, евреям, всем немусульманам, и что женщина должна прожить свою жизнь в мешке с картошкой. Эта тенденция известна как аль-Шариа и находится в самом сердце веры.
| Перевод: +Miriam Argaman | |
Опубликовано в блоге "Трансляриум" | |