Исламское насилие практически невозможно отрицать. Но почему ислам жесток? Обычный ответ опирается на стихи Корана, призывающие к завоеванию и покорению немусульман. Это, безусловно, охватывает богословскую основу исламского насилия. Но это не объясняет, почему мусульмане продолжают практиковать его. Даже против друг друга. Насилие стало определяющим фактором исламской исключительности.
Оптимисты говорят о реформировании ислама. Но такие реформы продолжались более тысячи лет, во все время существования ислама.
Ислам является идеологией. Его стратегия - насилие. Эта стратегия отвечала потребностям Мухаммеда. Мухаммед решил применить силу, чтобы распространить свою идеологию. Ему нужно было набирать бойцов, и он проповедовал неполноценность немусульман, обязанность мусульман завоевания немусульман, и право своих бойцов на имущество и жен немусульман как стимул для их присоединения к его борьбе. Более того, он даже обещал, что если им суждено пасть в бою, они получат бабло и женщин в раю.
Стратегия была варварской, но весьма эффективной. Мухаммед создал новое супер-племя в родовом обществе. Племя ислама объединило различные группы в миссии завоевания. Исламская религия сделала различные кланы более эффективными и амбициозными, чем их жертвы. За удивительно короткий промежуток времени череда завоеваний превратила ислам в мировую религию. Наиболее эффективные исламские завоеватели не только претендовали на обширные территории, поделив цивилизацию на уделы, но и могли готовить своих сыновей и внуков к продолжению завоеваний.
Ислам сделал стандартную тактику племенной войны гораздо более эффективной. Его союз было трудно расколоть, а его бойцы не боялись смерти. Но в то же время ислам остается фундаментально племенной верой. Он сделал племенной бандитизм более эффективным, но не изменил цивилизацию. Он включил племенную подозрительность к чужакам и женщинам в религиозную доктрину. Это породило современное исламское насилие в отношении сегодняшних немусульман и женщин.
И все же ислам можно было бы реформировать. Все, что нужно для этого - выбрать другую цивилизационную стратегию.
Нынешнее столкновение цивилизаций есть столкновение между кооперированным обществом и обществом иерархическим, племенным. Западные страны кооперированы. Они добиваются успеха, объединяя различные народы в кооперативных организациях. Эти организации создаются для переговоров и обмена всего на все, от товаров до взаимной защиты. Примитивные версии таких организаций существовали во времени Мухаммеда. Они существовали в исламских обществах, но они были "ингибированы" племенной нестабильностью исламских цивилизаций. Кооперативные общества ставят внутреннее сознание выше внешнего позерства. Религия является вопросом личной морали, а не коллективного завоевания. Экономические ресурсы развиваются путем освоения новых идей и методов, чтобы обеспечить более широкие выгоды для общества.
Исламские племенные общества управляются клановыми группировками, и другие иерархические структуры, такие, как ислам, служат той же цели. Хотя такие общества могут быть локально стабильными, их расширение затруднено, потому что единственное, что их объединяет, это конфликт с чужаками. Без внешних конфликтов с немусульманами отношения племенных обществ вырождаются во внутренние племенные конфликты.
Именно это произошло в Ираке и Сирии, не говоря уже о Йемене и Ливии. Большинство мусульманских стран осторожно балансирует на краю пропасти, и они могут очень легко опрокинуться в ужасающее насилие между различными группами, если их хрупкий внутренний порядок ломается, и нет внешних врагов.
Мусульманская экспансия стала неустойчивой, как только внешнее распространение завоевания ограничило доступ мусульманских армий к немусульманским жертвам. Исламское единство не надолго пережило Мухаммеда. Стабильность пришла со становлением феодальных обществ, которые были неповоротливыми, отсталыми и громоздкими, но предотвращали конфликты.
В конечном счете единственно стабильным мусульманским обществом является рабовладельческое государство. Современные диктатуры, которые стремятся подражать современным странам путем создания профессиональных элит врачей, инженеров, юристов и генералов, в итоге этими же элитами и разрушаются. Держатся лишь подлинно отсталые королевства, которые полагаются на нефтяные богатства и рабский труд, которые наилучшим образом пережили изменения прошлых поколений и сохранили свои властные привилегии.
И здесь мы подходим к фундаментальному кризису исламского насилия.
Исламская цивилизация в основе своей нестабильна и неустойчива. Контакт с современным миром дестабилизировал её, породив серию цепных реакций. Исламская цивилизация, особенно на Ближнем Востоке, не могла бы осуществить переход к современности. Страны, обладающие нефтью, могли бы купить себе выход из проблемы раздачей щедрых субсидий у себя дома при покупке влияния за рубежом. Саудовцы сделали свой народ богатым, контролируя Запад. Они финансировали войны без генералов, финансируя террористов. Они сохранили племенное общество, нанимая иностранных специалистов для выполнения большей части технической работы.
Большинство мусульманских стран, однако, не могли купить этот тип иммунитета от современности. И даже саудовцы купили только временный иммунитет, который падает вместе с ценами на нефть. Большинство исламских стран следовали старой магометанской практике истощения земли. Но куда же ведет их эта дорога?
Массовая миграция в Европу является частью ответа. В то время как европейцы шокированы видом миллионов людей, которые просто собираются и уходят, Ближний Восток по-прежнему сохраняет глубокие кочевые традиции. Большинство мусульманских стран являются политическими и историческими фикциями. Семейные группы имеют гораздо большее значение, чем национальная идентичность.
За пределами Израиля, сельское хозяйство на Ближнем Востоке редкость. Сильная привязанность к земле, которая обнаруживается у израильтян или европейцев, здесь отсутствует. Феодализм связывает работу на земле с неполноценностью, а феодализм более свеж в памяти мусульман, чем у большинства европейцев. Успех - это вторжение за трофеями на землю, где кто-то уже живет, а не оседлость и самостоятельная работа.
Западные кооперативные общества охотно приветствуют мусульманских мигрантов, потому что ожидают от них готовности сотрудничать и внести свой вклад в общее дело. Но этого не происходит. Мусульманские общества являются иерархическими, а не кооперативными. Вновь прибывшие ожидают, что им придется вписаться в иерархию. Если они не встречают строгую иерархию, они стремятся "завоевать", создав свою иерархию превосходства Корана под своим руководством.
Западные общества стремятся к урегулированию на постоянной основе. Они планируют на долгосрочную перспективу. Кочевые дикари прожигают ресурсы, рассматривая города и учреждения в качестве объектов, которые следует раздеть, ограбить и употребить, прежде чем двигаться дальше. Исламская миграция не является новым явлением, и Европа не должна быть его остановочным пунктом.
Это вариация старой стратегии Мухаммеда. В то время как некоторые исламские группы, такие как ИГИЛ и Аль-Каида, остаются, чтобы бороться за умирающие земли Ближнего Востока, чтобы создать свое собственное совершенное общество, большое количество мусульман выбирают переход на более свежие пастбища. Этот цикл будет только повторяться.
Стратегия причина тому, что ислам продолжает быть жестоким. Именно поэтому экспорт демократии бесполезен.
Демократия работает в кооперативных обществах. Он может работать в племенных обществах только как демократия групп. А это требует, чтобы эти группы предпочитали сотрудничество конфликту в выборе цивилизационной стратегии.
Ислам предпочитает конфликт сотрудничеству. При отсутствии внешних врагов, его учение позволяет ссориться группам, называющим друг друга неверными, еретиками и врагами. Для того, чтобы реформировать ислам, мусульмане должны совершить цивилизационный переход к стратегии сотрудничества. Они должны коренным образом изменить свои ценности, свои приоритеты и способы функционирования их общества.
Но нет никаких признаков, что это происходит.
Исламская цивилизация становится неустойчивой, как только она выходит за пределы своих племенных границ. Единственная стратегия преодоления этой нестабильности - насилие, будь оно направлено вовне на немусульман, или внутрь - на других мусульман. Её инструменты экономического развития ограничены, и оказать поддержку современному обществу очень трудно, потому что и в ходе инноваций и прогресса приоритет принадлежит поддержанию системы внутренней иерархической стабильности.
Ислам жесток, потому что неустойчив. Его единственным инструментом является насилие. Его общество исчерпывает свои ограниченные ресурсы, а затем вторгается к соседям. Они будут повторять эту стратегию, пока не будут остановлены. Затем исламская цивилизация становится уравновешенным рабовладельческим обществом, обретает стабильность, но возвращается в прошлое. Если это общество потревожить, скорлупа трескается, и все начинается вновь - война, вторжение, истощение и все прочее. То есть то, что мы переживаем сейчас. И нет простого решения этой проблемы.
Мы можем препятствовать расширению исламской миграции. Или она перельется через край, захлестнет наше общество и уничтожит его.
| Перевод: +Aleksey Peshekhonov | |
Опубликовано в блоге "Трансляриум" | |