 |
| Моше Даян и Ариель Шарон |
Др. Ури Мильштейн
После убийства членов семьи Аройо в начале января 1971 года, руководители ЦАХАЛя и системы обороны поняли, что в секторе Газа назревает проблема, способная стать существенной опасностью. Тогда это ещё не называлось интифадой, однако руководители поняли, (не сразу, как было рассказано здесь на прошлой неделе) что необходимо провести в секторе основательную чистку (טיפול שורש). Вместе с тем, несмотря на интенсивные действия батальонов парашютистов и Голани в тот год в Газе, большинство разыскиваемых террористов не было арестовано.
Оказавшись в трудном положении, начальник штаба южного округа Ариэль Шарон обратился к оперативному офицеру дивизии 143 Шломо Бауму, который был старшиной роты в Голани в 1949 году, когда Шарон командовал подразделением. Он был заместителем Арика в 101 в течение 1953 года. Тогда Баум создал теорию борьбы с террористами, а Шарон претворял её в жизнь на протяжении всей своей карьеры. Кстати, они рассорились в 1954 году и прервали связь. Причина: в противоположность мнению Арика, Баум был сторонником создания подразделения десантников для борьбы с террористами. Он предвидел, что террор станет проблемой, которая будет занимать Израиль ещё долгие годы. Он полагал, что в связи с этим необходимо создать профессиональный род войск высокого уровня, который будет с ним бороться. Баум сердился на Шарона за то, что он позволил начальнику Генерального штаба Моше Даяну превратить 101 в батальон парашютистов 890, который, в конце концов, расширился в пехотную дивизию высокого уровня, но это не был десант.
Назад к 1971 году. Штаб дивизии 143, генерал Исраэль Таль был занят в это время разработкой танка «Меркава» и совместно с Шароном возглавлял противодействие линии Бар-Лев. Талик утвердил с радостью перевод Баума к Шарону, и начальник штаба возложил на Баума составление программы розыска и ликвидации сотни террористов, которые были в красном списке разыскиваемых. Без страха, с оружием в руках, они разгуливали по лагерям беженцев и убивали кого хотели.
В сопровождении лишь двух помощников Баум прошёлся по лагерям беженцев, по узким переулкам, по цитрусовым рощам сектора, встретился с многими – евреями и арабами, «вернулся домой в Иерусалим», как рассказала его вдова Илана, «и за три дня составил особо секретный рукописный отчёт и передал его единственный экземпляр Шарону». Потом он провёл три месяца в Газе и обнаружил, что разыскиваемые террористы проводят время с женщинами, мужья которых работали в странах Залива. После ночи наслаждений, они имели привычку бриться в парикмахерской, а во время рейдов сил безопасности они находили убежище в колодцах, расположенных во дворах их содержанок. Шломо организовал операцию «соломенные вдовы»- уничтожение террористов в домах их любовниц и в парикмахерских. Трупы террористов сбрасывались в колодцы. Он обнаружил также склад ручных гранат и передал их в лабораторию ЦАХАЛя. Там сократили интервал времени до взрыва и вернули гранаты на склад террористов. Когда террористы собирались бросить гранату и выдёргивали предохранитель, она взрывалась в их руках. Баум сам рассказал мне об этих действиях.
На встрече, памяти Баума, по поводу десятилетия со дня его смерти, Талик рассказал, что Шломо был основателем отряда спецназа и искал для него имя. Было решено назвать его «Римон» в честь операции сокращения времени до взрыва гранат (римоним). Отряд «Римон» был первым в ЦАХАЛе подразделением еврейских солдат, маскирующихся под арабов. До него существовал подобный отряд Пальмаха, который действовал и в Газе, но был расформирован. Принципы действия отряда спецназа «Римон» были определены Баумом в отчёте, переданном Шарону, и они были утверждены в беседе между ними с глазу на глаз. По рекомендации Баума, Шарон возложил командование отрядом «Римон» на командира берегового спецназа Меира Дагана.
Спецназ Дагана
В феврале 1970 года, после создания берегового спецназа, Меир Даган получил тяжёлое ранение обеих ног, когда джип, в котором он ехал, напоролся на мину. Он был госпитализирован в течение восьми месяцев. Он вернулся в свой отряд, когда его нога ещё была в гипсе. Он остался инвалидом на всю жизнь. Спустя некоторое время, после превращения берегового спецназа в отряд солдат, маскирующихся под арабов, Даган совершил поступок, благодаря которому он удостоился знака отличия за отвагу.Далее описание поступка:
«29 января 1971 года два джипа под командованием капитана Меира Губермана (Дагана) патрулировали внутреннюю дорогу между лагерем беженцев Джабалия и городом Газа. По дороге мимо них проехало такси с местными жителями. Капитан Меир Губерман опознал среди пассажиров такси разыскиваемого террориста, известного под кличкой «Абу Нимар». Он приказал остановить джипы. Вышедшие солдаты окружили такси и остановили его. Капитан Меир Губерман приблизился к такси. «Абу Нимар», который сидел на переднем сидении рядом с шофёром, внезапно открыл дверь машины, вытащил гранату, выдернул предохранитель и, угрожая солдатам, произнёс: «Умрём все!». Капитан Меир Губерман закричал «Граната!», чтобы предупредить своих подчинённых, и одновременно напал на террориста, схватив его за руки. После короткой борьбы Меиру удалось выхватить гранату из его руки и усмирить его. Среди пассажиров такси обнаружился ещё один террорист. Этот поступок, который Меир совершил, подвергнув себя опасности, предотвратил людские потери и привёл к аресту двух опасных террористов».Адвокат и полковник в отставке Шмуэль Паз, который служил солдатом в отряде спецназа «Шакед», после окончания офицерского курса, пошёл добровольцем в «Римон», вскоре был назначен офицером-оперативником, а несколько месяцев спустя стал заместителем Дагана.
По его рассказу:
«Даган строил отряд круг за кругом, с точки зрения изоляции одного отдела от другого и влияния на битву. Наиболее влиятельным и изолированным от других был круг «Хамелеоны» - отряд солдат, маскирующихся под арабов, которые осуществляли реальные действия. Когда я присоединился к отряду, в секторе насчитывалось 850 разыскиваемых террористов. Спустя два года их осталось девять. Меир был изобретательным командиром. В истории ЦАХАЛя лишь немногие были подобны ему».Майор в отставке Моти Зильбербойм служил солдатом в «Шакед». После окончания офицерского курса и периода инструктажа на учебной военной базе, он был послан в Газу.
Он рассказал:
«Меня взяли на виллу основателя «Фатха» Ахмеда Шукейри. Даган проинтервьюировал меня и объяснил, ЧТО мы будем делать. Я сказал ему, что не знаю ни слова по-арабски. Он ответил: «И я не знаю, справимся». Он назначил меня командиром группы».
Все против Пундака
А.П. был мобилизован в батальон 13 Голани и, благодаря большим достижениям, он был назначен в отряд спецназа «Блуза», который засветился здесь впервые. Его задача состояла в поджоге Суэцкого канала с помощью солярки в случае войны. Через полгода специальных учений, Даян решил отказаться от этого проекта и распустил отряд. Этот факт поддерживает теорию заговора, согласно которой, министр обороны был заинтересован подарить Египту «маленькую победу» в предстоящей войне.А.П.: «После роспуска отряда, к нам пришёл офицер армейского отдела личного состава штаба южного округа и сказал, что мы можем пойти в любой отряд по нашему выбору. Нам стало известно, что в Газе действует отряд, члены которого ходят в гражданской одежде, с оружием и ездят на джипах и Мерседесах. Я сказал себе: «Попробуем». Я прибыл в штаб южного округа. Меня интервьюировал Даган, который сказал: «Поженились, но если не оправдаешь надежд, разведёмся». Мы были пальцем на спусковом крючке ШАБАКа и уничтожали каждого, кого ШАБАК решал уничтожить. Каждый убитый проверялся. У некоторых из них пули вошли в спину и вышли из груди. В этих случаях военный губернатор Ицхак Пундак подавал жалобу против нас. Я получил тяжёлую боевую контузию, участвуя в действиях отряда. Лишь самоотверженный тридцатилетний уход моей жены способствовал моему частичному выздоровлению». Зильбербаум помнит А.П. как одного из лучших бойцов отряда.
Паз: «Однажды очень тёмной ночью мы обнаружили одного из высокопоставленных разыскиваемых террористов. Мы окружили дом, но террорист почувствовал что-то подозрительное и попытался убежать. Я атаковал и выстрелил в него с расстояния в сто метров. Он был убит. Пундак подал жалобу против меня и состоялся суд. На суде свидетельствовали Шарон, Рафуль, главный офицер медицинской службы штаба южного округа и специалист по баллистике. Все сказали, что убитый был террористом, что во многих случаях террористы притворяются мёртвыми, а когда приближаются к ним, они взрывают гранату. Судья Далия Дорнер, которая со временем стала членом Верховного суда, оправдала меня, отклонив все обвинения. Однако Пундак беседовал со мной перед заседанием суда и просил меня признать вину, обещая позаботиться, чтобы я отделался легко».
Зильбербойм: «Против меня была подана жалоба, состоящая в том, что солдаты моей группы стреляли в арабов, окруживших строение, где мы жили и угрожали ворваться внутрь. Некоторые из арабов пострадали. Судьи не поняли, ЧТО происходит в Газе. Они решили поехать в сектор и увидеть всё своими глазами. Когда они проехали контрольно-пропускной пункт, арабы начали кидать в них камни. Судьи повернули назад, вернулись домой и сказали: «Мы поняли! Ты невиновен!»».
Пундак (сегодня ему 103 года): «Я подал 14 жалоб по поводу убийств, инициированных Ариком Шароном. Был суд, и его осудили, а для равновесия и я получил выговор. Как его наказали? Всё содержалось в большой тайне, я не знаю».
ШАБАК развернул в Газе хорошо смазанную, проникшую глубоко систему под командованием Нахмана Таля, который потом стал заместителем начальника ШАБАКа, Хаима Хофи, Ицхака Цора и Бени Тадмора. Одну из успешных своих операций ШАБАК провёл совместно с отрядом «Римон». Однажды ночью у берегов Газы бросил якорь корабль, пришедший из Ливана с бойцами «Римона» переодетыми в руководителей «Народного фронта освобождения Палестины». Кораблём командовал Меир Даган. Они устроили маленький штаб вне города, пригласили туда командный состав «Народного фронта» сектора и уничтожили всех. Во второй половине 1972 года сектор успокоился на 15 лет. Взрыв новой интифады произошёл в декабре 1987 года в результате случайной дорожной аварии и ошибочной реакции системы обороны на это происшествие. Отношения между Шароном и Пундаком стали невыносимыми и дошли до порога столкновений. Начальник населённого района сектора Ицхак Авади (Ини) сообщил Даяну, что он возвратится в кибуц «Дгания», если Даян не удалит их друг от друга. Ини:
«На банкете по поводу смены начальников Генерального Штаба, в музее Тель-Авива, Даян спросил мою любимую Рахель: «Что я должен сделать, чтобы Ини встретился со мной?». Я сказал ему, что приду к нему в четверг при условии, что он прекратит меня обманывать. Рахель пыталась соблазнить меня обещанием, что испечёт в честь него пирог. Во время встречи он был раздражённым и дёргал свою глазную повязку. В конце разговора он сказал, что примет решение в течение месяца».Неделю спустя Даян уволил Шарона и возложил командование сектором на начальника штаба центрального округа Рехаваама Зееви».
Слёзы Арика
Ини: «В день увольнения в полночь состоялось обычное совещание. Я надеялся быстро уйти после совещания. Когда я надел шапку, Шарон спросил меня: «Ини, можешь ли ты остаться на несколько минут?». Я согласился. Он приказал начальнику штаба, полковнику Амиру Дрори закрыть дверь и не мешать нам. Попросил, чтобы я сел рядом с ним. Спросил, хочу ли я сигару. Я сказал, что не хочу курить. Он спросил, был ли я у министра. Я сказал, что был. Он попросил меня рассказать, ЧТО я сказал Даяну. Я ответил, что сказал Даяну, что есть две Правды – Арика и Пундака – и нужно решить, с какой из них идти дальше, отказавшись от второй. Реакция Арика: «Ты меня разочаровал. Я думал, что ты веришь в мою Правду и ни в какую другую, потому что есть лишь одна Правда и она моя». Я ответил: «На курсе командиров роты в высоком доме в Рамат Рахель ты учил меня, что всегда существует больше, чем одна Правда». Арик: «Мне необходимо ещё два года для ликвидации террора, но, к моему сожалению, министр решил перевести сектор в штаб центра». Разговор был очень взволнованным. Мы обнялись и плакали. Весь наш разговор был записан. Кто-то из окружения Шарона, спустя много лет, передал эту кассету журналисту Узи Бензиману. Она была опубликована слово в слово в его очень критической книге против Шарона: «Не остановился на красном свете»».
Между тем, Пундак добился разрешения на работу в Израиле тридцати тысяч жителей Газы. Он обновил линию поезда из Газы в Ашкелон, которая привозила рабочих каждое утро в Израиль. Террористические организации старались предотвратить выезд жителей Газы на работу в Израиль и обстреливали автобусы, везущие рабочих. Бойцы группы Моти Зильбербойма присоединились к рабочим, переодевшись в арабов. Автобус остановился, когда террористы его обстреляли. Моти и его команда вытащили своё оружие и стали стрелять в террористов. Они убили двоих из них. Солдаты отряда «Шакед», которые обеспечивали безопасность сектора, убили ещё троих.
Рассказывает бригадный генерал в отставке Амация Хен (Паци), который командовал тогда отрядом спецназа «Шакед»:
«Первая интифада в секторе Газа продолжалась около двух лет. Три четверти этого времени были потеряны попусту. Боевая молодёжь Израиля издевалась над гражданским населением и делала всякие недопустимые вещи, над которыми развевался чёрный флаг. И тогда, при поддержке Арика, я изменил метод, использовал тактику атаки малых районов крупными силами, и террор был подавлен. Было доказано, что можно победить террор и сдерживать террористов, если использовать правильный метод. Это – не охрана имущества и жизней, а атакующая инициатива».
Ини: «Никакой террор не ликвидировали. Это сказки. Отвратительный обман. Кто-то создал миф, и дураки поверили. Работа жителей Газы в Израиле привела к экономическому процветанию и сильно уменьшила мотивацию террора. Пундак отремонтировал школы, организовал профессиональные объединения, устроил сельскохозяйственный переворот – выращивание клубники вместо цитрусовых. Следовательно, не террор был уничтожен, а была нейтрализована связь между мобилизационным потенциалом и числом разыскиваемых террористов».
Работники ШАБАКа, которые инкогнито дали интервью для данного исследования, настаивают, что к ликвидации террора привела непрерывная разведывательная война, которая развивалась и совершенствовалась.
| Перевод с иврита Марии Гутман | |
Опубликовано в блоге "Трансляриум" | |