Кэтрин Кунтц и Грегор Питер Шмитц
5 февраля 2015 г.
Относительно размеров её населения, ни одна другая страна в Европе не отправляет так много молодых джихадистов, как Бельгия. Но почему? Некоторые считают, что одной из проблем является раздробленная природа самой этой страны.
Шанталь Лебон последний раз видела своего сына на автобусной остановке в Брюсселе. Это было два года назад в октябре «ровно в 10 час. 25 мин.» – вспоминает она. Абдель привёз сюда свою мать на машине, остановился на парковочной стоянке и поставил её чемоданчик на тротуар.
– «До свидания, мама» – сказал он. – «До свидания, сынок» – ответила она. И лишь несколько месяцев спустя она снова увидит его лицо на видео в YouTube. Он был одет в палестинскую куфию и держал автомат Калашникова. Это видео было с логотипом флага, используемого Исламским Государством в Сирии.
Шанталь Лебон – маленькая, энергичная 64-летняя преподавательница-пенсионерка школы медсестёр с голубыми глазами и седеющими волосами. Она пришла в кафе, чтобы рассказать нам историю своего сына Абделя, историю бельгийского ребёнка, ставшего в возрасте 23 лет радикальным исламским боевиком.
По дороге в брюссельское кафе она видела солдат, охранявших полицейские участки, входы во дворы и в мэрию. Бельгийское правительство подняло степень террористической тревоги до второго, наивысшего, уровня после того, как военнослужащие смогли отразить в начале этого месяца теракты, направленные на полицейские участки и еврейские школы. Были отменены мероприятия в Европейском Парламенте с участием более чем 100 гостей, а военные машины охраняли вход в здание Европейского Союза.
С 15 января, дня, когда в Вервье были убиты два потенциальных террориста во время полицейской облавы и террористической угрозы в стране, для всех стало очевидным, что в Бельгии многое изменилось.
В этом месяце в стране были арестованы тринадцать подозреваемых в терроризме, но подозреваемый главарь предполагаемых планов нападения, 27-летний боевик по имени Абдельхамид Аббауд, остался целым и невредимым, предполагается, что он находится в Греции. – «Я молюсь, чтобы Аллах уничтожил всех, кто выступает против Него», – сказал он в видео. Как и сын Шанталь Лебон, Аббауд также жил в районе Molenbeek, в западном Брюсселе. Поскольку она волнуется, как бы её сын Абдель не стоял за последующим террористическим заговором в Бельгии, она, скорее всего, останется анонимной, а её имя, так же, как и её сына, для этой истории было изменено.
Крошечная Бельгия и джихад
Согласно самым последним оценкам Международного Центра Исследования Радикализма в Лондоне, до 4,000 европейцев присоединились к джихаду в Сирии, 1,200 из них прибыли из Франции и от 500 до 600 – из Великобритании и Германии. Крошечная Бельгия, с её населением в 11 миллионов, послала 440 совершенно молодых людей на поля битвы Алеппо, Хомса и Дамаска. Относительно численности населения, ни одна другая западноевропейская страна не послала больше.
Абдель вырос со своей семьёй в арабском квартале Molenbeek. Регион Брюсселя обеспечивает жильём граждан из более чем 100 разных стран: из Конго и Марокко, но также, и всё более и более, с Ближнего Востока или Чечни. Новые иммигранты прибывают в эту традиционно католическую страну, еврейские и мусульманские общины которой растут, – и это государство, которое с середины 1980-х страдало от чрезвычайно высоких показателей внешнего долга.
Абдель не рос в бедности – его отец был учителем – и при этом у него не было никаких проблем в школе. Но из-за того, что его отец из Африки, а он – темнокожий, по словам матери Абделя, он никогда действительно этого не ощущал. Правда, дети над ним подсмеивались. Как только он получил свидетельство об окончании средней школы, он переехал в собственную квартиру, хотя его мать регулярно приезжала, чтобы там убираться. Однажды он рассказал ей, что принял ислам, и она заметила, что он начал учить арабский язык. Его комната внезапно наполнилась книгами, и мать вначале этому радовалась, потому что ей казалось, будто её сын преследует что-то стоящее.
Но перемены в Абделе всё более и более становились явными. Вскоре он начал носить «галабею», одежду, которую традиционно носят в Магрибе, и, навещая мать, он использовал коврик из ванной для молитвы. Он больше не прикасался к своей любимой еде, лазанье, потому что мясо не было «halal» («халяльным», т.е. дозволенным шариатом для употребления в еде – прим. пер.). По субботам он выходил на улицы, чтобы раздать еду бедным. – «Мама, пожалуйста, прими тоже ислам» – часто просил он её, – рассказывает она, – « так, чтобы мы встретились снова в раю».
Никогда не жаловался
Его мать вытаскивает планшет «Таблет» из своей сумки, чтобы показать видео YouTube. На нём видны пять мужчин с чёрным флагом Исламского Государства, стоящих на выжженном солнцем пейзаже.
Один из боевиков говорит:
Мать Абделя говорит, что, время от времени, он звонил ей, сообщая, что был занят в гуманитарной акции в Сирии. Он также рассказывал ей о друзьях, которые были убиты, но никогда не жаловался, добавляет она. В конечном счёте, мать Абделя прекратила спрашивать, когда он планирует возвратиться. Сын также рассказал ей об ударах с воздуха, нанесённых США. А в конце декабря, он сказал: – «Поскольку этот телефон прослушивается, мама, слишком опасно по нему разговаривать». – Затем он повесил трубку, и с тех пор они не перезванивались.
В квартале Molenbeek, где Абдель жил раньше, в этот вечер улицы переполнены. Группы мужчин стоят перед кафе, а продавец овощей убирает свои помидоры. Здесь, на четвёртом этаже узкого жилого дома, дверь открывает Montasser AlDe'emeh. AlDe'emeh стал в последнее время популярным партнёром в интервью с теми, кто желают знать, почему Бельгия отдаёт свою молодёжь джихаду.
AlDe'emeh, двадцати шести лет, родился у палестинских родителей в лагере беженцев в Иордании, но вырос в квартале Molenbeek. Он специализировался в исламских науках в колледже и в настоящее время пишет свою диссертацию: «Западные бойцы в контексте международного джихада». В Бельгии, вероятно, нет никакого другого араба с академическим образованием, который был бы больше в курсе событий, чем он.
– «Мы живём в разделённой стране», – заявляет AlDe'emeh. – «Многие молодые мусульмане испытывают недостаток в самоидентичности», – считает он, добавляя, что они не чувствуют себя бельгийцами, потому что Бельгия как страна на самом деле не существует.
– «Фламандское, валлонское и немецкое меньшинства живут здесь бок о бок», – рассказывает он, – «будучи тщательно разделены в регионах и языковых сообществах, после бесчисленных государственных усилий по реформе. – Ясные структуры исламской теократии, таким образом, для многих более привлекательны», – заключает он.
«Нутелла» в Турции
Кроме того, большинство мусульман в этой стране действительно не чувствуют, что они представлены с политической точки зрения.
Бельгийцы жили там на вилле, принадлежащей сирийцам, которые сбежали из этой страны. AlDe'emeh провёл 15 дней с боевиками из исламистской группы «Фронт аль-Нусра». В течение дня они патрулировали линии фронта, а после этого – сидеть на подушках, держа свои автоматы AK-47, и говорить о борьбе с Башаром Асадом. По вечерам они ходили поплавать или пробирались через границу в Турцию, чтобы купить «Nutella» (ореховое шоколадное масло – прим. пер).
Сон о лазанье
В поиске чувства национальной принадлежности многие мусульмане присоединились к «Sharia4Belgium», террористической группе, которая в настоящее время является целью судопроизводств в Антверпене. Сорок шесть предполагаемых членов этой организации были обвинены, все подозревались в том, что завербовали боевиков в Бельгии для джихада в Сирии или для тамошней междоусобной войны. Они также обвиняются в том, что удерживали пленного американского журналиста Джеймса Фоли. Позже он был обезглавлен боевиками Исламского Государства. Вердикт суда, как ожидают, будет оглашён в феврале.
«ШПИГЕЛЬ» смог поговорить с одним из членов группы по телефону. Его зовут Юнес Делефортри, 26-лет, который родился в Бельгии и говорит на прекрасном английском языке. Он рассказывает, что провёл два месяца в Хомсе, но настаивает, что никого не убивал. Он говорит, что присоединился к «Sharia4Belgium», потому что не был заинтересован исламом, который не относил серьёзно к своим собственным убеждениям.
Мать Абделя говорит, что теперь регулярно встречается в Брюсселе с 15 другими матерями, сыновья которых также сражаются в Сирии. Они встретились на следующий день после нападения на «Шарли Эбдо» в Париже. Мать Абделя рассказала собравшимся женщинам о сне, который она увидела после того, как показали так много крови по телевидению.
Поделиться с друзьями:
5 февраля 2015 г.
Относительно размеров её населения, ни одна другая страна в Европе не отправляет так много молодых джихадистов, как Бельгия. Но почему? Некоторые считают, что одной из проблем является раздробленная природа самой этой страны.
Шанталь Лебон последний раз видела своего сына на автобусной остановке в Брюсселе. Это было два года назад в октябре «ровно в 10 час. 25 мин.» – вспоминает она. Абдель привёз сюда свою мать на машине, остановился на парковочной стоянке и поставил её чемоданчик на тротуар.
– «До свидания, мама» – сказал он. – «До свидания, сынок» – ответила она. И лишь несколько месяцев спустя она снова увидит его лицо на видео в YouTube. Он был одет в палестинскую куфию и держал автомат Калашникова. Это видео было с логотипом флага, используемого Исламским Государством в Сирии.
Шанталь Лебон – маленькая, энергичная 64-летняя преподавательница-пенсионерка школы медсестёр с голубыми глазами и седеющими волосами. Она пришла в кафе, чтобы рассказать нам историю своего сына Абделя, историю бельгийского ребёнка, ставшего в возрасте 23 лет радикальным исламским боевиком.
«Абделю нечего было делать со своими атакующими планами в Бельгии»,– рассказывает его мать. Но, подтверждает она, её сын – джихадист.
По дороге в брюссельское кафе она видела солдат, охранявших полицейские участки, входы во дворы и в мэрию. Бельгийское правительство подняло степень террористической тревоги до второго, наивысшего, уровня после того, как военнослужащие смогли отразить в начале этого месяца теракты, направленные на полицейские участки и еврейские школы. Были отменены мероприятия в Европейском Парламенте с участием более чем 100 гостей, а военные машины охраняли вход в здание Европейского Союза.
С 15 января, дня, когда в Вервье были убиты два потенциальных террориста во время полицейской облавы и террористической угрозы в стране, для всех стало очевидным, что в Бельгии многое изменилось.
В этом месяце в стране были арестованы тринадцать подозреваемых в терроризме, но подозреваемый главарь предполагаемых планов нападения, 27-летний боевик по имени Абдельхамид Аббауд, остался целым и невредимым, предполагается, что он находится в Греции. – «Я молюсь, чтобы Аллах уничтожил всех, кто выступает против Него», – сказал он в видео. Как и сын Шанталь Лебон, Аббауд также жил в районе Molenbeek, в западном Брюсселе. Поскольку она волнуется, как бы её сын Абдель не стоял за последующим террористическим заговором в Бельгии, она, скорее всего, останется анонимной, а её имя, так же, как и её сына, для этой истории было изменено.
Крошечная Бельгия и джихад
Согласно самым последним оценкам Международного Центра Исследования Радикализма в Лондоне, до 4,000 европейцев присоединились к джихаду в Сирии, 1,200 из них прибыли из Франции и от 500 до 600 – из Великобритании и Германии. Крошечная Бельгия, с её населением в 11 миллионов, послала 440 совершенно молодых людей на поля битвы Алеппо, Хомса и Дамаска. Относительно численности населения, ни одна другая западноевропейская страна не послала больше.
Абдель вырос со своей семьёй в арабском квартале Molenbeek. Регион Брюсселя обеспечивает жильём граждан из более чем 100 разных стран: из Конго и Марокко, но также, и всё более и более, с Ближнего Востока или Чечни. Новые иммигранты прибывают в эту традиционно католическую страну, еврейские и мусульманские общины которой растут, – и это государство, которое с середины 1980-х страдало от чрезвычайно высоких показателей внешнего долга.
Абдель не рос в бедности – его отец был учителем – и при этом у него не было никаких проблем в школе. Но из-за того, что его отец из Африки, а он – темнокожий, по словам матери Абделя, он никогда действительно этого не ощущал. Правда, дети над ним подсмеивались. Как только он получил свидетельство об окончании средней школы, он переехал в собственную квартиру, хотя его мать регулярно приезжала, чтобы там убираться. Однажды он рассказал ей, что принял ислам, и она заметила, что он начал учить арабский язык. Его комната внезапно наполнилась книгами, и мать вначале этому радовалась, потому что ей казалось, будто её сын преследует что-то стоящее.
Но перемены в Абделе всё более и более становились явными. Вскоре он начал носить «галабею», одежду, которую традиционно носят в Магрибе, и, навещая мать, он использовал коврик из ванной для молитвы. Он больше не прикасался к своей любимой еде, лазанье, потому что мясо не было «halal» («халяльным», т.е. дозволенным шариатом для употребления в еде – прим. пер.). По субботам он выходил на улицы, чтобы раздать еду бедным. – «Мама, пожалуйста, прими тоже ислам» – часто просил он её, – рассказывает она, – « так, чтобы мы встретились снова в раю».
Никогда не жаловался
Его мать вытаскивает планшет «Таблет» из своей сумки, чтобы показать видео YouTube. На нём видны пять мужчин с чёрным флагом Исламского Государства, стоящих на выжженном солнцем пейзаже.
Один из боевиков говорит:
«С божьей помощью мы внесём флаг победы в Иерусалим и в Белый дом. С божьей помощью этот человек из Бельгии докажет нам, что он – хороший мусульманин».– Абдель на этом видео выглядит счастливым.
Мать Абделя говорит, что, время от времени, он звонил ей, сообщая, что был занят в гуманитарной акции в Сирии. Он также рассказывал ей о друзьях, которые были убиты, но никогда не жаловался, добавляет она. В конечном счёте, мать Абделя прекратила спрашивать, когда он планирует возвратиться. Сын также рассказал ей об ударах с воздуха, нанесённых США. А в конце декабря, он сказал: – «Поскольку этот телефон прослушивается, мама, слишком опасно по нему разговаривать». – Затем он повесил трубку, и с тех пор они не перезванивались.
В квартале Molenbeek, где Абдель жил раньше, в этот вечер улицы переполнены. Группы мужчин стоят перед кафе, а продавец овощей убирает свои помидоры. Здесь, на четвёртом этаже узкого жилого дома, дверь открывает Montasser AlDe'emeh. AlDe'emeh стал в последнее время популярным партнёром в интервью с теми, кто желают знать, почему Бельгия отдаёт свою молодёжь джихаду.
AlDe'emeh, двадцати шести лет, родился у палестинских родителей в лагере беженцев в Иордании, но вырос в квартале Molenbeek. Он специализировался в исламских науках в колледже и в настоящее время пишет свою диссертацию: «Западные бойцы в контексте международного джихада». В Бельгии, вероятно, нет никакого другого араба с академическим образованием, который был бы больше в курсе событий, чем он.
– «Мы живём в разделённой стране», – заявляет AlDe'emeh. – «Многие молодые мусульмане испытывают недостаток в самоидентичности», – считает он, добавляя, что они не чувствуют себя бельгийцами, потому что Бельгия как страна на самом деле не существует.
– «Фламандское, валлонское и немецкое меньшинства живут здесь бок о бок», – рассказывает он, – «будучи тщательно разделены в регионах и языковых сообществах, после бесчисленных государственных усилий по реформе. – Ясные структуры исламской теократии, таким образом, для многих более привлекательны», – заключает он.
«Нутелла» в Турции
Кроме того, большинство мусульман в этой стране действительно не чувствуют, что они представлены с политической точки зрения.
«Они раньше, бывало, голосовали за фламандских социал-демократов», – рассказывает AlDe'emeh, – «но тогда правительство ввело запрет на публичное ношение паранджи и никаба.Сегодня, приток радикальных исламистов особенно заметен в таких фламандских городах как Антверпен, Мехелен и Вильвоорде, в дополнение к Брюсселю. Это – точно та же самая область, где долгие годы преобладала правая популистская партия «Влаамс Белэнг», преследуя мусульманское население.
Ислам, практикуемый в Бельгии, тоже не привлекает молодых людей»,– говорит AlDe'emeh. –
«Во Фландрии есть 150 мечетей, но почти во всех из них говорят на арабском языке, на языке, который не может понять молодежь иммигрантов второго поколения. Вместо этого они натыкаются на проповедников ненависти на YouTube и видят страдание людей в Сирии. Они едут в Сирию, чтобы излечиться», – заявляет AlDe'emeh.В июне 2013 года он навестил группу бельгийских джихадистов в Сирии; некий посредник доставил его в западную часть Алеппо.
Бельгийцы жили там на вилле, принадлежащей сирийцам, которые сбежали из этой страны. AlDe'emeh провёл 15 дней с боевиками из исламистской группы «Фронт аль-Нусра». В течение дня они патрулировали линии фронта, а после этого – сидеть на подушках, держа свои автоматы AK-47, и говорить о борьбе с Башаром Асадом. По вечерам они ходили поплавать или пробирались через границу в Турцию, чтобы купить «Nutella» (ореховое шоколадное масло – прим. пер).
– «Структуры из «Фронта аль-Нусра», – рассказывает AlDe'emeh, –иерархические. Есть эмир, выдающий разрешение таким, как сам AlDe'emeh, желающим посетить эту организацию. Ниже по субординации следуют региональные главы, которые ответственны за определённые области. Они, в свою очередь, контролируют командиров, ответственных за сирийских и Западных боевиков.
– «Каждый знал точно, что он должен был делать», – заявляет AlDe'emeh. – «Бельгийцы были в хорошем расположении духа. Им эти структуры понравились». Вероятно, также, и потому, что «аль-Нусра», подобная Исламскому Государству, сделала из таких молодых людей, как Абдель, полноценных членов нации, хотя. возможно, и вымышленной.
Сон о лазанье
В поиске чувства национальной принадлежности многие мусульмане присоединились к «Sharia4Belgium», террористической группе, которая в настоящее время является целью судопроизводств в Антверпене. Сорок шесть предполагаемых членов этой организации были обвинены, все подозревались в том, что завербовали боевиков в Бельгии для джихада в Сирии или для тамошней междоусобной войны. Они также обвиняются в том, что удерживали пленного американского журналиста Джеймса Фоли. Позже он был обезглавлен боевиками Исламского Государства. Вердикт суда, как ожидают, будет оглашён в феврале.
«ШПИГЕЛЬ» смог поговорить с одним из членов группы по телефону. Его зовут Юнес Делефортри, 26-лет, который родился в Бельгии и говорит на прекрасном английском языке. Он рассказывает, что провёл два месяца в Хомсе, но настаивает, что никого не убивал. Он говорит, что присоединился к «Sharia4Belgium», потому что не был заинтересован исламом, который не относил серьёзно к своим собственным убеждениям.
– «В Бельгии», – рассказывает Делефортри, – «я чувствовал к себе предвзятое отношение, особенно жалуясь на то, что мне не разрешали молиться на работе». Он также сказал, что было столько инструкций, касающихся строительства мечетей, что, когда они были построены, то стали похожи на гаражи. – «Если Вы проводите годы, отыгрываясь на ком-то, то вполне логично, что он сопротивляется», – считает Делефортри.
Мать Абделя говорит, что теперь регулярно встречается в Брюсселе с 15 другими матерями, сыновья которых также сражаются в Сирии. Они встретились на следующий день после нападения на «Шарли Эбдо» в Париже. Мать Абделя рассказала собравшимся женщинам о сне, который она увидела после того, как показали так много крови по телевидению.
«Я видела, как мой сын шёл по улице в Париже. Он не носил оружие. Он был мирным».В том сне Абдель тогда пришёл домой. Он безмолвно сидел в кухне, положа руки на стол. Она подошла к печи и приготовила ему его любимую еду. Лазанью.
| Перевод: +Игорь Файвушович | |
Опубликовано в блоге "Трансляриум" | |