Обвинитель Международного уголовного суда на прошлой неделе не нашла никаких нарушений юрисдикции в израильской военно-морской блокаде судов, стремящихся проникнуть в сектор Газа. Но она действительно сделала длинное попутное заявление – хотя необязывающее, предварительное и обесцененное многократными правовыми оговорками – что было бы «разумно» прийти к заключению, что Израиль оккупирует сектор Газы.
Обычно такое предварительное заявление не гарантировало бы проведение дальнейшей экспертизы. Но даже со всеми этими квалификациями, такой прокурорский аргумент не разумен. Это абсурдно и беспрецедентно. Он воплощает принципы, которые никогда не были и никогда не смогут применяться к другим ситуациям. Данная статья обсудит доктринальные и судебные упущения, связанные с анализом OTP (система однократного пароля в мобильной связи – Прим пер.) Последующая статья рассмотрит государственную практику, незначительность предписываемых Израилем полномочий, требующих применения OTP.
Оккупация обычно определяется как власть, осуществляющая «эффективный контроль» над территорией способом, который удаляет предшествующее правительство.
От оккупационной власти ожидается, что она обеспечит законность и правопорядок, предоставит важные услуги и все основные функции правительства – и, таким образом, обязана осуществлять такой контроль, который допускает всё это. Как выразился ICJ (Международный Суд), оккупация требует, чтобы территория «фактически находилась под властью армии противника». Никогда не было феномена такой «дистанционной» оккупации, длящейся девять лет спустя после конца физической оккупации и в присутствии чёткого и враждебного местного органа власти. Действительно, даже марионеточные правительства не считают оккупацией марионеточного правителя.
Вышеуказанный прокурорский аргумент нуждается в доказательстве, и, наоборот, в государственной практике или юридическом прецеденте. Его единственная правовая основа – однократное изречение в мнении, высказанном Международным уголовным трибуналом по Югославии. Само это изречение было поддержано ссылкой на не очень доказательное утверждение полевых директив Командования армией США, что оккупационная власть не должна иметь фактических гарнизонов на оккупированной территории, но может просто вводить туда войска. Даже если это верно – а это – не мнение большинства – оккупационная власть всё ещё должна осуществлять общий правительственный контроль над этой территорией. Как говорится в тех же самых полевых директивах, – оккупация включает в себя «жёсткое овладение вражеской территорией в целях её удерживания».
Действительно, тот же самый документ ICTY (Международного Уголовного Суда) говорит, что, даже если войска физически не присутствуют, предшествующее правительство, «должно быть лишено публичного функционирования», и оккупационные власти должны «учредить временную администрацию на данной территории». Ни одно из этих условий даже отдалённо не напоминает сектор Газа. Короче говоря, основным условием оккупации является замена местной власти оккупирующей ту или территорию. Но нет никакой предпосылки, что властей сектора Газа «заменили». Безотносительно отсутствия должного контроля на своей территории они, возможно, уступают в военном и географическом превосходстве Израилю.
Поразительно, что решение прокурора прямо противоречит недавнему прецеденту Международного Суда. В случае военных действий на территории Конго (дело Уганды против Конго, 2005г.), Суд принял во внимание масштабы оккупации Угандой территории Конго. В то время как войска Уганды оставили одну из провинций, они поставили своих союзников-боевиков во главе другой провинции. Тогда как они поддержали этих боевиков, и их войска могли войти в эту провинцию, Суд пришёл к выводу, что без действительного присутствия там солдат, этот случай нельзя было считать оккупацией.
Угандийская ситуация включала гораздо больший контроль, чем в случае с Газой. Там территория была завоёвана во время совместных военных действий. В Газе же проводится откровенно враждебная пропаганда. Уганда контролировала местные выборы и устранила местных чиновников. Угандийские войска контролировали аэропорт. И даже этого, по мнению Международного Суда – основного решения о том, что представляет собой та оккупация, было недостаточно.
Самое странное то, что прокурор вообще не выделил или обсудил войну Уганды против Конго. Это – вопиющее упущение. С другой стороны, прокурор удивительно опирается на точку зрения «международного сообщества», считающую Газу оккупированной территорией. Эта точка зрения является производной от двух резолюций Генеральной Ассамблеи ООН, которые называют Газу частью «оккупированных палестинских территорий», не объясняя, как это согласуется с привычными международными юридическими определениями оккупации.
Это, пожалуй, самая удивительная часть вышеупомянутой памятки прокурора. Генеральная Ассамблея - это явно политическое учреждение. Оккупация является правовым статусом с юридическим определением, установленным договором и обычаями. Оглядка на общественное мнение и обращение в политическое учреждение для определения юридического вопроса эффективно превращает Международный Суд в придаток мирового общественного мнения – то бишь, состязание в политическом популизме, а не в арбитра беспристрастных и общепринятых норм.
Юджин Конторович является профессором юридической школы Северо-Восточного университета и экспертом по конституционному и международному праву. Он также часто выступает с лекциями и пишет об арабо-израильском конфликте.
Поделиться с друзьями:
Вышеуказанный прокурорский аргумент нуждается в доказательстве, и, наоборот, в государственной практике или юридическом прецеденте. Его единственная правовая основа – однократное изречение в мнении, высказанном Международным уголовным трибуналом по Югославии. Само это изречение было поддержано ссылкой на не очень доказательное утверждение полевых директив Командования армией США, что оккупационная власть не должна иметь фактических гарнизонов на оккупированной территории, но может просто вводить туда войска. Даже если это верно – а это – не мнение большинства – оккупационная власть всё ещё должна осуществлять общий правительственный контроль над этой территорией. Как говорится в тех же самых полевых директивах, – оккупация включает в себя «жёсткое овладение вражеской территорией в целях её удерживания».
Действительно, тот же самый документ ICTY (Международного Уголовного Суда) говорит, что, даже если войска физически не присутствуют, предшествующее правительство, «должно быть лишено публичного функционирования», и оккупационные власти должны «учредить временную администрацию на данной территории». Ни одно из этих условий даже отдалённо не напоминает сектор Газа. Короче говоря, основным условием оккупации является замена местной власти оккупирующей ту или территорию. Но нет никакой предпосылки, что властей сектора Газа «заменили». Безотносительно отсутствия должного контроля на своей территории они, возможно, уступают в военном и географическом превосходстве Израилю.
Поразительно, что решение прокурора прямо противоречит недавнему прецеденту Международного Суда. В случае военных действий на территории Конго (дело Уганды против Конго, 2005г.), Суд принял во внимание масштабы оккупации Угандой территории Конго. В то время как войска Уганды оставили одну из провинций, они поставили своих союзников-боевиков во главе другой провинции. Тогда как они поддержали этих боевиков, и их войска могли войти в эту провинцию, Суд пришёл к выводу, что без действительного присутствия там солдат, этот случай нельзя было считать оккупацией.
Угандийская ситуация включала гораздо больший контроль, чем в случае с Газой. Там территория была завоёвана во время совместных военных действий. В Газе же проводится откровенно враждебная пропаганда. Уганда контролировала местные выборы и устранила местных чиновников. Угандийские войска контролировали аэропорт. И даже этого, по мнению Международного Суда – основного решения о том, что представляет собой та оккупация, было недостаточно.
Самое странное то, что прокурор вообще не выделил или обсудил войну Уганды против Конго. Это – вопиющее упущение. С другой стороны, прокурор удивительно опирается на точку зрения «международного сообщества», считающую Газу оккупированной территорией. Эта точка зрения является производной от двух резолюций Генеральной Ассамблеи ООН, которые называют Газу частью «оккупированных палестинских территорий», не объясняя, как это согласуется с привычными международными юридическими определениями оккупации.
Это, пожалуй, самая удивительная часть вышеупомянутой памятки прокурора. Генеральная Ассамблея - это явно политическое учреждение. Оккупация является правовым статусом с юридическим определением, установленным договором и обычаями. Оглядка на общественное мнение и обращение в политическое учреждение для определения юридического вопроса эффективно превращает Международный Суд в придаток мирового общественного мнения – то бишь, состязание в политическом популизме, а не в арбитра беспристрастных и общепринятых норм.
Юджин Конторович является профессором юридической школы Северо-Восточного университета и экспертом по конституционному и международному праву. Он также часто выступает с лекциями и пишет об арабо-израильском конфликте.
| Перевод: +Игорь Файвушович | |
Опубликовано в блоге "Трансляриум" | |