 |
| Джордж Дик на мероприятии в Осло, организованном
произраильской группой ""Med Israel for fred." Фото: miff.no
|
13 ноября 2014
Бен Коэн
Я впервые столкнулся с именем Джорджа Дика в конце сентября, когда читатель прислал мне ссылку на запись в норвежском блоге под заголовком "Лучшая когда-либо произнесенная речь израильского дипломата". Заслуживает ли речь такой крайней похвалы, вопрос, конечно, открытый, но она, безусловно, одна из наиболее мощных персональных оценок израильско-палестинского конфликта, которые я когда-либо читал. Тот факт, что ее автором был 30-летний араб-христианин, гражданин Израиля, выходец из Яффо, и текущий номер два в израильском посольстве в Осло, обладающий завидными знаниями арабского, иврита и английского языка, только сделал личность Джорджа Дика более интригующей.
На этой неделе я взял у Дика большое интервью по телефону. Он быстро и красноречиво говорил больше часа, вплетая свою личную историю в широкую ткань многочисленных этнических, религиозных и политических конфликтов Ближнего Востока. Дик рассказал, что его собственные, иногда разочаровывающие, поиски успеха в еврейском государстве дают крупицы надежды другим странам Ближнего Востока, где, как мы видим в очередной раз в Ираке и Сирии, сектантские и общинные разногласия гораздо более суровы и жестоки.
То, что он сделал это с шармом, почти заставляет вас согласиться с ним, и это весьма кстати; интеллектуальные достоинства его аргументов заслуживают серьезного рассмотрения и, возможно, показывают, что у Дика впереди большое будущее либерального арабского писателя или политического деятеля.
Дик и я начали наш разговор с обстоятельств 1948 года. С того, что палестинцы называют "накбой", арабским названием «катастрофы», которым арабы пользуются для описания создания государства Израиль. В своем сентябрьском выступлении Дик заметил: что
"не нужно быть настроенным анти-израильски, чтобы признать гуманитарную катастрофу палестинцев в 1948 году, а именно накбу”.Я спросил, что он имел в виду?
"Палестинцы потерпели гуманитарную катастрофу во время накбы",- сказал Дик.
"Люди были изгнаны из своих домов из-за запугивания или потому, что на этом настаивали их лидеры. Нельзя назвать это ничем иным, как только ужасной трагедией".
Не может быть другого мнения, подчеркнул Дик, что арабов Палестины постигла трагедия.
"В противном случае, моя семья не была бы разбросана по всему миру",- сказал он,- "от Канады на западе, до Австралии и стран Персидского залива". Но, продолжал он, "вопрос не в том, что произошло, а почему это произошло".
Так же, как рассеяны сами палестинцы, утверждал Дик, рассредоточена и ответственность за их бедственное положение. По сути, он сказал, что события 1948 были вызваны тем же самым арабским отказом признать еврейское государство, которое актуально в регионе сегодня.
Ссылаясь на недавний опрос проведенный Антидиффамационной лигой относительно антисемитизма, Дик с грустью констатировал, что "в среднем, 80-90 % населения арабских стран настроены антисемитски. Они считают, что евреи контролируют средства массовой информации, политику и так далее.
Имея это в виду, он подумал: А что было бы, если бы палестинцы сказали евреям: «Добро пожаловать обратно. Это ваш дом, но это также и наш дом, так что давайте найдем способ жить здесь вместе".
Дик признает, что это не то сообщение, которое хотели бы сделать арабские лидеры, в частности, профашистский муфтий Иерусалима Хадж Амин аль -Хуссейни. Весь арабский мир объявил войну как еврейскому государству, так и идее еврейского государства.
Вернувшись в Яффо, семейство Дика не было в восторге от этих идей. Как сказал Дик, ни семья его матери, ни семья его отца не были особенно политизированы. Но, как и для многих других палестинцев, начало войны означало для них перемещение, и арабские эмиссары силой заставили семью Дика покинуть свой дом. Они настаивали, что семья сможет вернуться, как только будет одержана военная победа над сионистскими силами. Дик с семьей оказались в лагере беженцев в Ливане.
Имея это в виду, он подумал: А что было бы, если бы палестинцы сказали евреям: «Добро пожаловать обратно. Это ваш дом, но это также и наш дом, так что давайте найдем способ жить здесь вместе".
Дик признает, что это не то сообщение, которое хотели бы сделать арабские лидеры, в частности, профашистский муфтий Иерусалима Хадж Амин аль -Хуссейни. Весь арабский мир объявил войну как еврейскому государству, так и идее еврейского государства.
Вернувшись в Яффо, семейство Дика не было в восторге от этих идей. Как сказал Дик, ни семья его матери, ни семья его отца не были особенно политизированы. Но, как и для многих других палестинцев, начало войны означало для них перемещение, и арабские эмиссары силой заставили семью Дика покинуть свой дом. Они настаивали, что семья сможет вернуться, как только будет одержана военная победа над сионистскими силами. Дик с семьей оказались в лагере беженцев в Ливане.
"Значительная часть истории моей семьи приходится на послевоенное время",- сказал Дик.
Он пояснил, что его дед, которого также звали Джорджем, работал в электрической компании Ротенберга в Яффо, где он подружился с многими евреями.
Оказавшись в трудном материальном положении в Ливане, где его новая жена Вера родила сына, Джордж-старший отважился вернуться на родину, в Яффо. Он сделал это, благодаря «помощи» своих друзей из электрической компании, которые также помогли ему получить старую работу.
Оказавшись в трудном материальном положении в Ливане, где его новая жена Вера родила сына, Джордж-старший отважился вернуться на родину, в Яффо. Он сделал это, благодаря «помощи» своих друзей из электрической компании, которые также помогли ему получить старую работу.
"Мои бабушка и дедушка приняли решение вернуться. Не делать того, что сделали их братья и сестры, а рискнуть жить в Яффо среди тех, о ком им говорили, что они враги, а они сделали их своими друзьями. Они не захотели быть жертвами”,- сказал Дик.Бабушка и дедушка Дика были одним из источников, вдохновившим его отказаться быть жертвой. Еще одним источником был его любимый учитель музыки по имени Авраам Нов, переживший Холокост.
"Он был настоящей жертвой. Вся его семья была убита нацистами",- сказал Дик. "Но он отказался считаться жертвой, потому что знал, что если бы он это сделал, он застрял бы в прошлом".
"Повествование о жертвенности - это рассказ, который парализует нас и развращает морально",- продолжал Дик. "Когда кто-то определяет себя жертвой, он больше не берет на себя ответственности за то, что он совершает, даже страшные преступления".
У народа, считающего себя жертвой, нет никакого стимула, как у палестинцев,Я привел Дику возможные возражения клеветника о том, что у его деда, вернувшегося в Яффо, был вариант, которого не было у 750 000 с лишним других палестинцев, и что, следовательно, отбросить от себя жертвенность - это что-то вроде роскоши.
восстанавливаться. Когда вы считаете себя жертвой и вас рассматривают жертвой, вы становитесь пленником своего собственного прошлого ", - сказал Дик.
"Это правда, я не думаю, что другие беженцы имели такую же возможность, даже если бы они хотели вернуться",- ответил он.- "Но это не главное. Дело в том, что мой дед направился туда, где он мог бы построить будущее, и это трагедия арабского мира. Арабский мир бесстыдно относится к палестинским беженцам в своих странах. В Ливане, Сирии, странах Персидского залива, они лишены гражданства, они не имеют основных прав человека, которые есть у других, их не допускают к ведущим профессиям, и эта жестокая дискриминация мешает им двигаться вперед.Дик высказал резкую критику БАПОР, агентству ООН по делам беженцев, которому поручено обслуживать палестинских беженцев (в подавляющем большинстве являющихся в настоящее время потомками беженцев поколения 1948 года) за то же самое.
Так что, вопрос не в том, где вы живете. Это вопрос для всех нас - арабов, евреев, международного сообщества, чтобы оказать давление на страны, ограничивающие палестинцев в этой порочной реальности".
"БАПОР мешает беженцам двигаться дальше",- сказал он.На протяжении всей нашей беседы, Дик подчеркивал свою убежденность в том, что быть членом меньшинства -это "благословение".
"Это создает дополнительный стимул для достижения успеха в обществе, также как испытывает это общество на толерантность. В этом арабский мир просчитался, сказал Дик.Что можно сказать об арабских гражданах Израиля?
"Признание Израиля еврейским государством на Ближнем Востоке неразрывно связано с нашей способностью признать христиан, или езидов, или бахаев, или тех, кто отличается",- утверждал Дик. Без своих христиан арабский мир будет частью мусульманского мира. Но мы делаем его арабским, а это в чем-то больше, чем просто мусульманским. Арабский мир, не способный принять еврейское государство, арабский мир, не способный принять христиан внутри себя, это мир без человечности".
“Если невозможна "ассимиляция" в еврейском обществе, и если "изоляция" и сепаратизм нежелательны, то имеется, тем не менее, и третий путь. Ибо нет никакого существенного противоречия между сохранением своей арабской самобытности и участием в полной мере в жизни народа,- сказал ДикХотя он предупреждает, что последствия таких усилий в отдельных душах, несомненно, будут тревожными.
В самом деле, некоторые факты из опыта Дика в его собственном пути в израильском обществе резко продемонстрировали мелочность и предрассудки, от которых меньшинства, даже в демократических обществах, не имеют иммунитета.
Когда он начал поиски работы после получения юридического образования десять лет назад, он заметил, что его еврейские друзья, в том числе те, у кого были более низкие оценки, все равно получали больше интервью для принятия на работу. Тогда Дик разослал свое резюме еще раз, но на этот раз под еврейским именем. Около 50 процентов фирм, проигнорировавших его как араба, связались с ним как с евреем.
"Я столкнулся с дискриминацией араба в Израиле, так же, как алжирца во Франции, или пакистанца в Великобритании",-
сказал Дик, поставив вопрос о предрассудках в Израиле в соответствующий контекст. Тем не менее, он не избрал себе путь обивания порогов юридических фирм, которые согласились бы взять к себе араба из опасения слишком острой реакции средств массовой информации. Вместо этого, по его словам, он нашел себя на гораздо более сложном поприще, включающем в себя борьбу с предрассудками большинства, с одной стороны, и преодолением искушения быть вечной жертвой, с другой.
Поскольку мы собирались закончить нашу беседу, Дику не терпелось рассказать мне о жилом доме в Яффо, где он вырос.Помимо их семьи, в нем проживала еще мусульманская семья, христианская семья, ортодоксальная еврейская пара и католический священник. По его словам, это и есть метафора открытого общества, которого добивается Израиль.
Я даже думаю, что его ответ будет похож на ответ своим противникам сионистского лидера Владимира Жаботинского: "Наговаривайте, если нужно! Наша мечта выше вашей клеветы. Мы не боимся ваших наветов".
Поделиться с друзьями:
Поскольку мы собирались закончить нашу беседу, Дику не терпелось рассказать мне о жилом доме в Яффо, где он вырос.Помимо их семьи, в нем проживала еще мусульманская семья, христианская семья, ортодоксальная еврейская пара и католический священник. По его словам, это и есть метафора открытого общества, которого добивается Израиль.
"Израиль -это единственное место на Ближнем Востоке, где араб может сказать: « Я живу, как араб на своей родине, в условиях либеральной демократии и имея полные права", -сказал Дик.Подобные высказывания неизбежно ставят Дика в уязвимое положение, позволяя обвинить его в “коллаборационизме” или непоследовательном идеализме. Но я как-то сомневаюсь, что Дик потеряет свою энергию или изменит свою точку зрения из-за нескольких критиков.
Я даже думаю, что его ответ будет похож на ответ своим противникам сионистского лидера Владимира Жаботинского: "Наговаривайте, если нужно! Наша мечта выше вашей клеветы. Мы не боимся ваших наветов".
| Перевод: +Elena Lyubchenko | |
Опубликовано в блоге "Трансляриум" | |